Громыхает вагон. За окном запредельно темно.
Утихают пустые, как мутные сны, разговоры.
Захлебнувшись в словах, погружаясь на самое дно,
Ты вцепляешься взглядом в окно, словно ищешь опоры.
И когда сквозь промзоны неспешно состав пробежит,
Разгоняя гудками усталости оцепененье,
Ты увидишь – течёт непростая и скрытая жизнь
В неуютных служебных железнодорожных строеньях.
Это лучшее средство от тёмной полночной тоски –
Из окошка купе созерцать непонятное что-то:
В длинных гулких депо, в тёмных складах, постах, мастерских –
Огоньки, огоньки, свет невидимой миру работы.
И опять темнота, только луч, устремлённый в зенит,
Где-то там, вдалеке от путейских строений убогих.
И в стакане забытая ложка на стыках звенит
Монотонную песню бессонной железной дороги.
Опускаются веки, усталость сдавила виски,
Только в душном вагоне попытки уснуть бесполезны.
До рассвета считай огоньки, огоньки, огоньки,
Фонари деревень, семафоры у редких разъездов.
Наблюдай, как глотает состав за верстою версту,
Выбегай покурить у вагона на каждой стоянке,
Слушай грохот и скрежет на стрелках, гляди в темноту,
Не прощаясь, легко, навсегда провожай полустанки.
