Калейдоскоп Глава 8

Посмотри на меня, Отец, как ты смотришь вдаль,

Когда хочешь увидеть чудо. Я здесь. И – да,

Да, хрупка, да, не вечна, неловкая в темноте…

Тело Масленицы, а в соломе – живое сердце.

Посмотри на меня, Отец, я же вся горю.

Я люблю этот мир. Я так сильно его люблю.

Если эта любовь взаимна, тогда ответь,

Почему недостаточно для нее раздеться?

Или хотя бы не надевать белья?

Почему чтобы быть любимым, таким, как я

Нужно снять одежду, снять серьги, а после – кожу,

А за кожей снять мясо и жилы, оставшись - в одной душе?

У горящего кровь, говорят, не алая.

Да я – феникс, папа, но феникс – лишь птица малая.

Ее пепел – обычный пепел и он сам ничего не может,

Даже пусть и летит в стремительном вираже.

Он не может, а я могу. Я могу быть не просто сильной…

Где у смертного парус, отец, у меня там – крылья.

Потуши меня. Пусть огонь обратится пеной

И из перьев моих в небо вылетят мыльные пузыри.

Пусть их ловят над морем твои рыбаки и дети

И смеются, смеются, как будто на целом свете

Не осталось того, кто попал бы в наш мир по обмену

И кому не хватило в итоге его любви.