Я стою на обломках мёртвого старого мира,
Всё вокруг меня полыхает адским огнём.
В голове слышу звуки расстроенной старой лиры,
Будто кто-то играет реквием прошлому под проливным дождём.
Ливень дробью стучит по обломкам разрушенных зданий,
Но сейчас даже он не в силах унять огня.
Всё пылает, трещит и алеет разорванной раной,
А от пепла намокшего быстро чернеет земля.
Меж обломков бегут в полном ужасе ставшие дикими люди,
Я на них уже безразлично и слепо смотрю.
Звучат крики, и слёзы, и ногти впиваются в еле дышащие груди,
Только я стою молча и больше за жизнь не борюсь.
Я одна среди всех этих ярких цветов грандиозной разрухи
Так похожа на бледный, едва различимый пепельный силуэт.
Уже все мои краски с дождем утекли сквозь давно ослабевшие руки,
Всё ушло, у меня и во мне ничего больше нет.
Нет ни ярости красной, ни синего, словно вода в океане слез, горя,
Белоснежной надежды на что-то хорошее больше ни капли нет,
Всё осталось там, в обломках горящего моря,
Я уже никогда не увижу свой личный спасительный свет.
Я стою, а вокруг всё искрится уже негасимое пламя,
Я глуха и слепа, я не чувствую жар и боль,
Я молчу, под дождем проливным сгорая,
Иду к тем, кого потеряла, здесь я уже доиграла данную небом роль.
