…И некуда от холода уйти –
Промозглый ветер, пошутив, оставит
Тебе один окурок. От пути
Увидишь только фильтр. Закроешь ставни
Усталых глаз, питавшихся лишь тьмой.
Ты вспомнишь голос – провод, цепь, верёвку –
Нет, – петлю! – и комок уйдёт тайком,
Оставив двух влюблённых и неловких
Среди аукционных номеров:
«Чем больше не поймёшь, тем экономней».
Вы в лихорадке прятали любовь,
Как овдовевший Лот в пустом Содоме
Пытался спрятать соль (хотя её
И пролито, и выпито немало).
Незрячая Ассоль своё бельё
Атласно-алое искала у причала
И всё звала тебя: «Mon prince! Mon cher ami!
Я истоптала валяные туфли,
Всю сотню пар!» - а ты, прижав дверьми
Записку, что ты не наследник Тутти,
Давно ушёл. Вновь поезд, вновь вокзал,
И снова ты ошибся с опозданьем –
И спал на верхней полке, и дрожал,
Узнав свои трамвайные желанья
Про красный дом без окон – и в бреду
Ты догонял метели Белый танец,
Свой лоб прижав к обрАмленному льду
И чувствуя тот миг, когда не станет
Тебя на этом свете. Или тьме?
Неважно! Как в Истории обида,
Всё утопает в общей Колыме:
Борис и Осип, Сцилла и Харибда,
И чистый лист, а между ними – ты,
Семью слепыми смертными стихами
Ты был прикован к свету, но застыл,
Как чайка Джонатан под небесами…
Прокуренными. Комнатными. Ночь.
Ты вспоминаешь лёжа на кровати,
Что ты прошёл. Где ты ещё пройдёшь.
А на чего – и сил уже не хватит,
Лишь только памяти. Уж ветер стих.
Пусть новый бард чужую песню сложит.
И близко – точка. Запятые ложны.
…И некуда от холода уйти…
