кружится – катится – кажется, кончится камнем надгробным для альфреда шнитке. крошится в кровь красногривая конница, шёпотом в шорох сплетаются нитки, свитые в свиту, но – слеплены силою, лапами ламп в аромате земфиры, выстраданы на пластинку васильева картой граната и телеэфиров.
ворохом, вихрем с востока до запада порох матэ защекочет мне ноздри. враг продвигается тихою сапою вдоль тротуаров – так рано – так поздно. он расплывётся по полу, и полками будет отчаянно прыгать по чашкам, он распластается матовым полком и ткнётся о шкаф, и расцветит рубашки.
время столь раннее, время столь смутное. оловом плавятся корни глаголов. утро – настало – и стрелка минутная в сердце забита осиновым колом. шрамами алыми окна зашторивать, скрыться от солнца в бетонном подполье – будет концом для эпохи история красных коней на оранжевом поле.
