Бродил однажды по склону горы волк.
Он уже три дня ничего не ел, совсем оголодал, бока ввалились, еле хвост по земле волочил.
Вдруг заметил волк на полянке у подножия горы ослика.
Собрал он последние силы и побежал туда.
Серенький ослик мирно пасся, пощипывая травку.
Как мне повезло, — подумал волк, — какой откормленный молоденький ослик!»
Волк подбежал к ослу и говорит:
— Здравствуй, дорогой осел!
Как я рад тебя видеть!
— Здравствуй, горный волк, — чинно ответил ослик. — Очень приятно, что мы встретились.
— Как ты забрел сюда? — удивился волк. — Что-то раньше я тебя здесь не видел.
— Я из деревни, — сказал ослик. — Пошел погулять и вот очутился здесь.
Очень уж сочная травка на этой поляне.
— Это хорошо, что ты вовремя подумал о еде.
Тем более, что я просто умираю с голоду.
Так что без дальних разговоров я тебя сейчас съем!
— Что ты, горный волк!
Не ешь меня! — испугался ослик и в страхе попятился от волка.
— Нет, съем!
— Не ешь, прошу тебя! — взмолился ослик.
— Ты хочешь уморить меня голодом?
Я уже три дня ничего не ел!
Ослик пустился на хитрость:
— Как мне жаль тебя, горный волк!
— Конечно, жаль.
Это правильно.
Такого голодного волка ты видишь первый раз в жизни.
— Мало того, что ты сейчас голодный.
Но когда ты меня съешь, то снова проголодаешься, и тебе придется весь год рыскать по этим крутым горам, пробираться через горные потоки и сквозь лесные чащи, чтобы снова добыть себе пищу!
— Да, ты прав, у нас, волков, тяжелая жизнь, — согласился волк.
— А я ведь знаю, как добыть тебе пищи на целый год!
— Неужели? — удивился волк. — Расскажи поскорее, пока я тебя не съел.
— Не только расскажу, я даже отвезу тебя на то место, где пасется целое стадо овец из нашей деревни!
Если бы ты их видел!
Какие жирные овцы!
А сколько у них ягнят!
За день не перечтешь!
Какое у ягнят мясо — сочное, вкусное, ароматное!
Очень советую попробовать.
Не пожалеешь.
Еды хватит на целый год, уважаемый волк!
Волк облизнулся.
Ему понравился рассказ ослика о стаде жирных овец с ягнятами.
Еще приятнее было, что ослик назвал его уважаемым волком.
До сих пор никто не обращался к нему так почтительно.
И, если уж говорить откровенно, волку было интересно проехаться верхом на осле.
С важным видом волк ответил:
— Хорошо, я согласен.
Вези меня к этому стаду.
Только осторожно, не скачи по горам как полоумный.
Я не люблю, когда трясет.
— Что ты, уважаемый волк!
Поедешь как на пуховой перине.
Волк взгромоздился на спину осла, ухватился передними лапами за ослиные уши, как за поводья, и они поехали.
Ослик идет ровным шажком, пни и кочки обходит, через камни и сухие ветки осторожно переступает и время от времени вежливо волка спрашивает:
— Как ты себя чувствуешь, уважаемый волк?
Не трясет ли?
Удобно ли тебе сидеть?
— Удобно! — отвечает волк. — Смотри и дальше вези как следует, а не то я рассержусь.
— Да что ты, уважаемый волк!
Я так стараюсь.
Волк сидит на осле, вниз поглядывает, изредка ослика то за одно, то за другое ухо дергает, как будто правит.
Волк видел, как на горных дорогах всадники правят лошадьми.
А ослик уже свернул с горной тропинки и прямо по дороге побежал к деревне.
— Что-то долго мы едем, осел, — проворчал волк. — Невмоготу мне.
Есть хочу!
— Еще минут пять, и мы на месте! — сказал ослик. — Я могу бежать быстрее!
И он со всех ног помчался к деревне.
Не успел он добежать до первых домов, громко залаяли собаки, а из домов выскочили люди.
Осел что есть мочи несется по улице, ревет громким голосом, да еще и брыкается!
— Волк, волк! — кричат люди. — Ловите его!
Крестьяне схватили кто лопату, кто палку, кто грабли.
— Ловите волка! — кричат. — Вот он, злодей!
Сколько у нас овец перетаскал, а теперь хочет осла съесть!
Испугался волк, спрыгнул на дорогу и со всех ног кинулся прочь из деревни.
Долго бежал он, пока не затих шум погони.
Наконец остановился дух перевести в густом кустарнике.
Лежит, тяжело дышит и думает:
Вся родня у меня была скромной.
Дед не важничал, на ослах верхом не ездил.
Всю жизнь пешком ходил и не жаловался.
Отец тоже был скромным, овец ловил, а о том, чтобы на осле проехаться, даже не мечтал.
А я разважничался, на осла уселся, за уши дергал, изображал из себя всадника.
Из-за этого чуть было не погиб.
Сам виноват.
Будет мне наука в другой раз.
Никогда больше не сяду верхом на осла…»
