Лазарев

Вот Лазаревский мыс. Внизу причал. 

Здесь русский флот швартуется веками. 

А памятника нет. Где он стоял, 

нет даже постамента. Брошен камень 

с табличкой: мол, однажды возродим… 

Когда и кто? У камня нет ответов.

Закрой глаза. Забудь про боль в груди. 

Представь себе, что он опять в пути, 

что Лазарев, и цел, и невредим, 

ушёл в очередную кругосветку, 

что Ла Валетта салютует снова 

ему за Наваринский бой, и в знак 

заслуг его Георгиевский стяг 

над флагманом эскадры, над «Азовом» 

взвивается заменой кормового, 

что Михаил Петрович видит льды, 

их нанося на карту Антарктиды, 

что Лазарева помнят молодым 

Индийский, Атлантический и Тихий 

не раз пересечённый океан, 

порты и острова далёких стран: 

Австралии, Бразилии, Перу, 

и флаг отчизны реет на ветру.

Забыты битвы, кровь, труды, победы? 

Когда дальневосточный червь коредо, 

от берегов японских занесён, 

грыз доски корабельных корпусов, 

кто строил акведук с водою пресной, 

за двадцать с лишним вёрст текущей в док? 

Кто возродить библиотеку смог? 

Кто утверждал в державных интересах 

строительство казарм на Корабельной, 

страницы лоций водного бассейна?

Сам Севастополь — памятник ему. 

Наследники, которых воспитал он, 

погибшие в боях по одному, 

лежат в соборе — вместе с адмиралом. 

Наследием царизма объявив, 

им памятники здесь снесли когда-то. 

Но как при Лазареве, дремлют львы 

на Графской у подножья колоннады. 

Две обороны. Смена курсов, вех. 

Опять гордятся офицерским балом. 

И флотоводцев возвратили всех, 

а Лазарева — нет, как не бывало.

Ведь нынче не разруха, не нужда. 

Громадное планируют и строят. 

Так сколько же нам ждать ещё? Когда 

домой вернётся Михаил Петрович? 

Когда на прежний пост он встанет сам, 

чтоб не было от дуновенья бриза 

так солоно, так горячо глазам 

у камня обезглавленного мыса?