У неё блестящие глаза. Они живые, думающие и молчаливые. Беру её сухой рукой, сжимаю гладкое тело пальцами. Рыба трепыхается, танцует, зажатая в моих объятьях. Смертельный танец. Агония в отсутствие глотка воды. Заглядываю рыбе в глаза прежде, чем отпустить обратно, в пространство жизни, но она отворачивается, сопротивляется контакту. Она хочет жить. Эта мысль, это чувство движет ею, заставляет изгибаться, биться хвостом о запястье. Я хочу, чтобы рыба заговорила. Сказала, что я убийца. Обвинила, прямо глядя в глаза. Я этого не заслуживаю, потому что сильнее и держу одной рукой её душу на волоске. Рыба тяжело дышит и шевелит толстыми губами, посылая беззвучное проклятье. Осторожно опускаю руку в воду, утопив рыбье тело, и ощущаю его силу. Рыба вырывается и исчезает, так и не позволив заглянуть себе в глаза. Стою по колено в воде, врезав пятки в каменистое дно, вбираю поток. Мощный даже на такой ничтожной глубине, он бьёт по щиколоткам, тянет за собой. Пока я стою на месте, большей частью себя оставаясь на суше, волна мне не навредит. Но стоит последовать за ней, погрузить ноги, спину и шею в синюю толщу, я потеряю силу. Отдам энергию подводному царству.
Вот тогда-то рыба взглянет на меня. Как на кусок отломившейся мачты, который падает без руля и паруса в глубину. Заблестят глаза, полные неизвестной мне вселенной, - и потухнут. Я скажу: "Помоги мне, рыба!" А она ответит: "Не могу". На том и сойдёмся.
