Усыпает небо землю жемчугами в январе,
И в моём уснувшем сердце так бело, как во дворе,
В том дворе при тёмном замке, где нашла свою печаль,
Но сейчас стучу я в окна и скитаюсь по ночам.
Тень из гроба потревожит сон твой сладостный с женой:
Стук и скрежет, плач и стоны – ты расстанься с тишиной!
В зеркалах мой образ бледный отразится сотни раз,
И не думай, что мираж я иль кошмар для сонных глаз.
Посмотри в окно – я рядом, на стекле застыл узор.
Это месть за страсть и слёзы, за прижизненный позор.
Милый друг, теперь я призрак – тело предано земле.
Помню я прикосновенье поцелуя на челе:
Губ твоих горячих пылкость холод смерти остудил.
Знаю я - ты втайне бродишь возле склепа, меж могил.
Ищешь имя, ищешь образ, канувший в небытие.
Не помогут ни молитвы, ни святого житие.
Обернись, стою я рядом, чуешь липкий холодок?
Раскрываешь Книгу песен , но читаешь мимо строк.
Страх сильнее, чем молитва, он туманит ясный взгляд,
Леденит он кровь в сосудах, словно самый сильный яд.
Ты молись, молись усердней за прошедшие грехи.
Мрамор ангела над урной рыжиной изъели мхи.
Посмотри, я рядом, близко, губы чуть коснулись щёк.
Но прощай, рассвет уж близко, ночь уходит за порог.
