Так не бывает — или нельзя иначе:
Ехать навстречу смерти как на курорт.
А велика ли, спросят, твоя удача?
Нынче не всяких, знаешь, берут на борт.
Будто вода сквозь пальцы — и боль, и память.
Опыт пропить — не шутка. Трудней стократ —
Выдержать всё, что было (и будет) с нами,
Мой дорогой, единственный мой собрат.
И не уйти от хищных клыков стихии —
Только отсрочить гибель. Вот так-то, друг.
Все на изломе — трикстеры неплохие,
Но у иных покруче найдётся трюк.
Каждое слово — с привкусом тлена, пепла,
Каждой слезинке — стать злым осколком льда,
Чтоб источить ту нить, что меж нами крепла —
Если б минуты! — месяцы и года.
Правда и ложь — на двух сторонах монеты,
В вечном движенье слившиеся в одно —
Ноты сожжённые, спаленные сонеты,
Бусы и чётки, канувшие на дно.
Я не Ромео — быть на руке перчаткой,
В тень превратиться тоже я не могу.
Броситься в омут кажется столь же гадкой
Участью, как остаться на берегу.
Несправедливо? Жизнь тяжела земная.
Я, оглушённый явью, едва дышу,
Не понимая — только лишь принимая
Рёберной клеткой утлой пленённый шум.
Дело воды — лелеять, любить и помнить:
Всё это — тоже я (и уже не я).
Горькое море спит у тебя в ладонях,
Сотни жемчужин чёрных на дне тая.
