Зульфия Мимидиминова

Хозяин умер. Дом был продан...
Какая в том, скажи, беда?
Теперь другим уже в угоду
Усадьба эта снесена...

Тяжела дорога в гору.
Коротка, но так крута.
Красота открылась взору!
Небо — синяя река...

Я знаю, что больше сюда не вернусь...
От края земли и до края
Ещё раз, как прежде, бесшумно пройдусь
Глазами тебя обнимая.

Стихи роя́тся в голове,
Подобно пчелам, грозной тучей.
Спешат ужалить душу мне,
Чтоб стала я болячкой жгучей.

Сидел старик, молчал о чём-то,
Один оставшись в тишине.
Возможно, он грустил о ком-то,
А, может, думал о себе...

Я поняла, что Время неизбежно
Являет нам таинственный свой лик…
У колыбели, встретив безмятежно,
Ведет вперед под детский светлый крик.

Даже тени попрятались в городе.
Осень плачет холодным дождем.
Кошки мокрые сжались на холоде,
Ветер дико завыл за окном.

Пусть так случилось - я дитя осени...
Но с ней у нас сложилась неприязнь.
Кругом багряные лежат россыпи.
А на душе моей багровой раны рвань.

Я лечу, как листочек осенний,
В небе жизни под солнцем земным.
И мои расплываются тени,
И не кажется дом мой большим.

В каком-то старинном музее в Литве,
Я помню, меня поразили
Картины-шедевры в алмазном стекле -
Витражные окна и двери.