Алексей Ржевский

Как ты, Нелидова, Сербину представляла,
Ты маску Талии самой в лице являла,
И, соглашая глас с движением лица,
Приятность с действием и с чувствиями взоры,

На берегах текущих рек
Пастушок мне тако рек:
"Не видал прелестнее твоего я стану,
Глаз твоих, лица и век

Как я стал знать взор твой,
С тех пор мой дух рвет страсть;
С тех пор весь сгиб сон мой;
Стал знать с тех пор я власть

Прости, приятное теперь уединенье,
Расстался я с тобой,
В тебе я чувствовал прямое утешенье,
Свободу и покой

На то ль глаза твои везде меня встречали,
Чтобы, смертельно мне любя тебя, страдать,
Чтоб в горести моей отрады не видать
И чтобы мне сносить жестокие печали

Престанем рассуждать: добра во многом нет
Не зрим худого здесь, в том должно согласиться
Худ, тягостен свет весь, возможно ль утвердиться
Нам должно заключать, что весь исправен свет

Престрогою судьбою
Я стражду, огорчен,
И ею я с тобою
Навеки разлучен

Как я стал знать взор твой,
С тех пор мой дух рвет страсть:
С тех пор весь сгиб сон мой;
Стал знать с тех пор я власть

Долго ль прельщаться
Нам суетой

Долго ль гоняться

Борщова, в опере с Нелидовой играя
И ей подобным же талантом обладая,
Подобну похвалу себе приобрела,
И в зрителях сердца ты пением зажгла;

Я лёг вчерася спать

Клоп ночью к сонному ко мне влез на кровать
И стал меня кусать

И всякий так живет, ты думаешь всечасно;
Но худо извинять порок в себе пристрастно

Хотя бы утонул в пороках злых весь свет,

Желать, чтоб день прошёл, собраний убегать,
Скучать наедине, с тоской ложиться спать,
Лечь спать, не засыпать, сжимать насильно очи,
Потом желать, чтоб мрак сокрылся тёмной ночи,

Прости, Москва, о град, в котором я родился,
В котором в юности я жил и возрастал,
В котором живучи, я много веселился
И где я в первый раз любви подвластен стал

1
О, властитель нежна сердца,
Ты целуй меня стократно,
И еще целуй ты столько,

Вовеки не пленюсь красавицей иной;
Ты ведай, я тобой всегда прельщаться стану,
По смерть не пременюсь; вовек жар будет мой,
Век буду с мыслью той, доколе не увяну