Иван Крылов

Кто самолюбием чрез меру поражен,
Тот мил себе и в том, чем он другим смешон;
И часто тем ему случается хвалиться,
Чего бы должен он стыдиться

Волчонка Волк, начав помалу приучать
Отцовским промыслом питаться,
Послал его опушкой прогуляться;
А между тем велел прилежней примечать,

Волк, близко обходя пастуший двор
И видя, сквозь забор,
Что, выбрав лучшего себе барана в стаде,
Спокойно Пастухи барашка потрошат,

Нет мира для меня, хотя и брани нет;
В надежде, в страхе я; в груди то хлад, то пламень;
То вьюсь я в небесах, то вниз лечу, как камень;
То в сердце пустота, то весь в нем замкнут свет

Когда Смоленский Князь,
Противу дерзости искусством воружась,
Вандалам новым сеть поставил
И на погибель им Москву оставил,

Мартышка к старости слаба глазами стала;
А у людей она слыхала,
Что это зло еще не так большой руки:
Лишь стоит завести Очки.

Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок
___

На Щуку подан в суд донос,
Что от нее житья в пруде не стало;
Улик представлен целый воз,
И виноватую, как надлежало,

Какой-то древний царь впал в страшное сомненье:
Не более ль вреда, чем пользы, от наук
Не расслабляет ли сердец и рук
Ученье

Осел увидел Соловья
И говорит ему: "Послушай-ка, дружище
Ты, сказывают, петь великий мастерище
Хотел бы очень я

С великим Богачом Поэт затеял суд,
И Зевса умолял он за себя вступиться
Обоим велено на суд явиться
Пришли: один и тощ и худ,

Собака, Лев да Волк с Лисой
В соседстве как-то жили,
И вот какой
Между собой

Дитяти маменька расчесывать головку
Купила частый Гребешок
Не выпускает вон дитя из рук обновку:
Играет иль твердит из азбуки урок;

Лягушка, на лугу увидевши Вола,
Затеяла сама в дородстве с ним сравняться:
Она завистлива была
И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться

У сильного всегда бессильный виноват:
Тому в Истории мы тьму примеров слышим,
Но мы Истории не пишем;
А вот о том как в Баснях говорят

Пастух нашел зимой в пещере Диких Коз;
Он в радости богов благодарит сквозь слез;
Прекрасно, - говорит, - ни клада мне не надо
Теперь мое прибудет вдвое стадо;