Последние

Я замёрзший, растерянный, маленький Кай,
Моя Герда - в круизе с другим по карибским морям,
Я ведь тоже сбежать с ней хотел в экзотический рай,
Но, как глупый полярник, арктический лёд покорял.
Моя Герда - в круизе с другим по карибским морям,
Я ведь тоже сбежать с ней хотел в экзотический рай,
Но, как глупый полярник, арктический лёд покорял.

Он всегда бредёт обречённо, заключающий строй колонны
Авангардно-сильной первой или псевдо-предательской пятой.
Пот течёт по глазам отрешённым. Плоть усталая к спорту не склонна,
Она склонна быть умерщвлённой, попираемой и распятой.
Авангардно-сильной первой или псевдо-предательской пятой.
Пот течёт по глазам отрешённым. Плоть усталая к спорту не склонна,
Она склонна быть умерщвлённой, попираемой и распятой.

Нельзя? Влюбляться в слабого мужчину -
Моя судьба, и прихоть, и порок.
Пусть джентельмен показывает спину,
Его любить — неотвратимый рок.
Моя судьба, и прихоть, и порок.
Пусть джентельмен показывает спину,
Его любить — неотвратимый рок.

Мне город пуст,
Мне чужды крыши,
Я, как Прокруст,
Рублю, что выше
Мне чужды крыши,
Я, как Прокруст,
Рублю, что выше

Давно уж без чернил обходятся поэты,
Но плакать в феврале не прекратят никак.
Ещё наплачут слёз… А вечер, фиолетов,
Рядится в дорогой, не по размеру, фрак.
Но плакать в феврале не прекратят никак.
Ещё наплачут слёз… А вечер, фиолетов,
Рядится в дорогой, не по размеру, фрак.

А кишечной бактерии не нужно думать о ГЛАВНОМ,
По причине отсутствия не ищут смысла её мозги.
Размножайся делением клетки безродно-бесславным
И ощущай рецепторами, где други, а где — враги.
По причине отсутствия не ищут смысла её мозги.
Размножайся делением клетки безродно-бесславным
И ощущай рецепторами, где други, а где — враги.

Фотографией в рамке
В дымке сумерек - Франкфурт.
Мессы грифелем город
Вплоть до неба распорот.
В дымке сумерек - Франкфурт.
Мессы грифелем город
Вплоть до неба распорот.