Эмили Дикинсон

Если мне живой не встретить
Птиц, вернувшихся на небо,
Брось одной из них, что в красном,
Поминальный мякиш хлеба

Звук похорон в моем мозгу,
И люди в черном там
Все ходят — ходят — за моим
Рассудку попятам

Гордись моим сломанным сердцем, сломавший его,
Гордись моей болью, неведомой мне до того,
Гордись моей ночью, чью тьму погасил ты луной,
Смиреньем моим перед страстью твоей, но не мной,

Душа, ты волнуешься снова
Но в этой безумной игре
Из сотен едва ли десять
Вернутся, не погорев

Здесь письма к миру от меня,
Что не напишет мне, —
Скупые вести Бытия
В их вящей простоте

Веселее
Веселее
Пораженье — не беда
В нищете одна потеря

Есть пустые дома в стороне от дорог,
Вид которых приятен лишь вору —
Заколочены досками,
Окна смотрят не выше ног,

В короткой жизни сей,
Что длится час, не боле,
Как много — и как мало —
Того, что в нашей воле

Горы садятся в долину,
Как в старое кресло,
Взгляд их, как тени, длинен,
Их интерес — повсеместен

В извилинах мозги
текли легко и ровно,
Но отклонились вдруг
В течении полнокровном,

Вдруг в тишину ворвался шквал —
К земле траву прижал —
Зеленым холодом пахнул —
И дальше побежал

Душа выбирает общество —
И запирает дверь,
К ее Священной Особе
Не проникнуть теперь