О том, что порой называют токсичностью
Я максимально токсичен
позволь поделюсь с миром ядом.
Я знаю, все только рады
возможности вылить свой.
Я максимально токсичен
позволь поделюсь с миром ядом.
Я знаю, все только рады
возможности вылить свой.
Я знаю, кто я.
Тебе, правда, тоже может казаться,
будто бы знаешь,
но ты ошибаешься, парень.
Вейся пламень, к небу тяни языки:
Расскажи всю правду — пусть рассмеются ангелы.
Напророчили нам они век страдания,
Тыща лет прошла — а их чары ещё крепки.
Колкость глаз. Едкость слов. Сигаретный дым,
Извиваясь мчится куда-то прочь.
Нараспашку окна, вдвоём сидим,
Упирая взгляды в седую ночь.
Вставай, не для других, а для себя.
Вставай, хоть не успел ты и уснуть.
Вставай, там без тебя идет война!
Решай к кому удобнее примкнуть.
Стою перед зеркалом. Гордо и смело
Ныряю в свои же провалы зрачков.
И шепчет другая: «Ужель надоело
Нести нам груз некогда сказанных слов?
Горел Нотр-Дам,
когда с его стен, обожженных временем,
планово надобно было тления
пагубный след стереть.
Оставь надежду, всяк сюда входящий,
Оставь любовь и горе позади.
Посмертье для того не подходяще -
В посмертье с тобой входят лишь грехи.
Осенний ковёр, измождённый дождями,
Все тайны покорно хранит.
Не тлея под солнца скупыми лучами,
Покровом цветастым лежит.
Сияет солнце, ходят люди,
Никто ни в чем не виноват;
Где-то убудет, где - прибудет,
Где-то спасенье, где-то - яд.
Честный взгляд, одна улыбка за разбитое окно.
Возраст — девять, ты боишься, что не попадёшь в кино.
Маме тридцать — три работы, мужа нет и денег нет.
Ты наказан, но сбегаешь с горстью соток и монет.
Все беды случаются из-за звезд.
Порою, бывает, не так уж прямо,
Скорей, из-за к небу взведенного взгляда,
Что полон негаданной горечи слез.