За час до признания
Фиолетовый гибискус,
Комната в белом цвете,
Медовый запах ванили,
Минута молчания как канат,
Фиолетовый гибискус,
Комната в белом цвете,
Медовый запах ванили,
Минута молчания как канат,
На остановке.
...
В окно.
....
Как же приятно ходить под летнем и тёплым вечерком, когда уже немного начинает темнеть.
Ты идёшь и пьёшь энергетик "Бёрн" или "Рэд Булл".
Никого нет и только -"ты". И - никто не нужен.
Идёшь по дороге медленно и не спеша к себе домой.
Когда умирает большая любовь – умирает и сам человек
В нём умирает солнце, цветы, пёстрые птицы, всё замолкает
Умирает вода, журчащая, малахитовая, она испаряется
Превращается в грязь, в песок, в мелкую серую пыль
Болезненный ветер бьётся в окна,
Будто доносит весть.
Ему не важно, кто здесь,
Он стучится ко всем без разбору,
Ты похож на ничейную землю,
опаленную многоголосыми выстрелами,
километры нетронутой красоты,
тяжелой травы, впитавшей вражду
От очерствения и до того, что нельзя любить дураков
сотни шагов обиды, слёз, вздохов и пепельниц полных окурков
Разбитых бокалов, бессонных ночей и не одетых платьев
И все в один голос, мол Сама виновата
4.
И тогда, разбегаясь,
Я по полю несусь,
И меня поднимает,
5.
Спаситель
Вбросил
Шарик
Теперь не помещаются в коробке из под черепа
мысли лезут, и лезут, бросая в глаза,
прохожим какие-то окаменевшие крики.
Для них путаница, словно путешествие какого-то юродивого
Дети, восславьте своих Ангелов!
Тех, Чьи имена, полные грозовой мощи Небес и жара дарующего жизнь Солнца, вы носите,
Тех, Кто всегда успокоит боль и поспешит залечить ваши царапины и ссадины,
Полученные в часы озорства,
Сорок дней и сорок ночей
Пустыня приют отшельнику
Но Иисус по природе своей
Далеко не отшельник