Окна светятся, песня вертится, набивается снег в карман.
Энн дала колдовское деревце перед смертью старуха-мать; есть, сказала, легенда старая: то не дерево — Млечный путь, как посадишь рукой усталою, то изменишь свою судьбу, звёзды выстроятся в созвездия и укажут, где шаг важней.
Ночь приходит сплошной завесою, Энн копает руками снег. Песня вертится так назойливо, джингл беллз, чёрт его дери. Снег от света блестит, как золото, снег ложится на фонари золочёными недо-звёздами — бред, фальшивка, калейдоскоп. Тонкий ствол — ведь ещё не поздно же? — Энн врывает в большой сугроб, быстро пятится в ожидании и от холода вся дрожит. Ночь приходит всегда заранее в этот день.
А куда, скажи, приходить за своей наградою — в небесах всё черным-черно.
Звёзды трескаются и падают,
превращаются в полотно.
***
Песня тянется, небо плачется, снег практически как туман. Энн дала колдовское платьице перед смертью старуха-мать; зачарует, сказала, всякого, кто увидит хоть блеск его, и любовь к тебе не иссякнет, и, может, сбудется волшебство — в новогоднюю ночь исполнится, в день, когда умирает год.
Платье хрупкое, чем запомниться, это ль лучше, чем ничего?
Буря вертится, в платье холодно, равнодушно течёт толпа. В сердце старого друга-города каждый местный уже пропал. Платье тонкое, будто нет его, Энн несладко, она идёт — ей хотелось бы солнца летнего, но вокруг только Новый год, и не смотрит никто на платьице, будто нет его, нет её.
Песня тянется, небо плачется, разлетается вороньё. Энни холодно, рук не чувствует, ночь приходит, она близка.
Почему ты, девица, грустная?
Снег не тает в её руках.
***
Небо светится, буря вертится, проклинает людей Зима. Энн дала колдовское зеркальце перед смертью старуха-мать; в нём, сказала, сокрыто тайное — кто там ждёт тебя впереди. Все дороги уже истаяли, как былое ни береди. Амальгама давно истрескалась, ручка сломана, как держать? Да и третий подарок без толку, если будущего не жаль.
Энн, как велено, держит зеркало, небо в трещинах, пятью пять. Отражение не померкло бы, отражённое бы искать. Буря воет и буря вертится, застывают сосуды рек. Спит соцветие на поверхности — пять снежинок на серебре. Буря силу из ветра черпает, Энн не холодно — как во сне.
Ночь приходит.
И в старом зеркале отражается только снег.
***
Разбивается в брызги зеркальце, платье рвётся на лоскуты. В чудеса ни за что не верится, если главное чудо — ты. Буря вертится гадким крошевом, окна светятся раз в году...
Ничему не бывать хорошему
в мире, где никого не ждут.
