МИРАЖИ НОЧЕЙ КРОМЕШНЫХ ИЛИ МОЛИТВЫ СОБАК НАШИХ.
Ах, как хочется: есть, а не мозг, букварём,
Занимать, если – «семь» чуть с лихвой,
Ведь, вопрос задающий: «А мы не умрём»?
Сам не знает: «А впрямь ли – живой»?
И скулит лопоухий кобель возле ног,
Он – такой же: голодный, как ты,
Он как ты, до костей, по-собачьи, продрог,
Как тарелки, кормушки – пусты.
И зашедший сосед, на него поглядев,
Облизнувшись, зловеще изрёк,
Что, в блокадные зимы, на ско-во-ро-де,
Для собаки – достойный итог.
- «Их держать: это – роскошь: преступная блажь,
Крысы – съедены, если, давно,
Всё равно: не жилец – Джерик, стриженный, ваш,
И сожрёте, его, всё одно».
Ты стремительно, Джерика, должен: обнять,
Заслонив всем, своим, существом,
Ведь, про крыс, разумеется: фраза – брехня,
На людей, при раскладе таком,
Скоро жадно посмотрят, ну, как на еду,
- «Мама, дяденьку, прочь, прогони»,
И сосед проворчит: «Я, конечно, уйду,
Но печальна – судьба, извини,
У собаки»,
…а Джерик, виляя хвостом,
Замирает в объятьях твоих,
Испугавшийся страшного слова «Потом»,
Ведь, суровы – блокадные дни,
И без-жа-лост-ны,
…хочется …ЕСТЬ, а еду,
Хлебной корочкой, мать выдаёт,
Обещая: «Я завтра, сыночек, найду,
Что-нибудь»,
…НИ-ЧЕ-ГО не найдёт,
В мрачном городе, полуживом от войны,
Где на стёклах оконных – кресты
Из бумаги,
и чувство, у взрослых – вины,
Сердце, режет,
…не ведаешь, ты,
Этой боли, и Джерика гладишь опять,
Ощущая живое тепло,
«Бедный – псина» - прошепчет несчастная мать,
Только, шёпот, с крестами – стекло,
Задрожав, за-глу-ша-ет:
опять – артобстрел,
Значит нужно спускаться в подвал,
Это было… давно: в феврале? В январе?
Разве – важно? Тогда, воевал,
Целый мир, и об этом, теперь вспоминать,
Разве: просто,
Ты мог умереть,
И казалось, что вывела, Джерика, мать,
Позабывшая дверь запереть,
Снова кажется, держит она молоток,
Хладнокровно в костлявой руке,
Для чего-то,
а в кухне бурлит кипяток,
(О тебе, ведь, она, «дураке»,
Только, думала), кажется, будто удар,
Ты услышал и жалостный визг,
А на утро, мясной, на тарелке – отвар,
В гладоморе, почти, что – изыск,
И шматок …собачатины,
…ты, же, не знал
И не думал, но… Джерика нет,
Остаётся печурка, обои, …в-о-й-н-а,
Только, маме придётся ответ,
Всё же, дать, на вопрос,
На суровый вопрос,
Ты, поскольку, опомнишься вдруг:
«Ну, а где же – мой добрый и ласковый пёс,
Самый верный и преданный друг?
Я с ним мясом, хочу: поделится,
…ответь»,
…Материнские губы дрожат,
Разве скажет она: лопоухого, смерть
Как для жизни сыновьей – важна.
Будет врать, что, заехавший ночью, отец,
Кобеля прихватил на войну,
… - «И наш Джерик, сыночек – большой молодец,
Защищает родную страну,
Ради нас, он, воюя, готов: умереть,
В героическо - резвом пылу,
А потом, будет долго, стараться: стереть,
Тряпкой, насухо, кровь на полу.
Мне приснилась, наверное, мать с молотком,
И привиделся, верно, сосед,
«Показалось», - слезу, вытирая тайком,
Всхлипнет мама, но… Джерика нет.
Он, тебя, защитил, самой страшной ценой,
В чём признаться – притрудно,
………………………………………………………………………………………..
с тех пор,
в твоём доме, собаки, уже, ни одной,
Не бывало,
да и …разговор,
Заводился, когда, о покорных друзьях,
Наших, меньших,
…видений поток,
Возвращался и крикнуть: хотелось: «Нельзя:
Убери, поскорей, молоток»!
…Убери? Но, увы, разве: можно, убрать,
Если прошлое – часто живей,
Настоящего, и… оживает «вчера»,
Голос, собственный, вновь, в голове,
Помутненьем взрывается: «Хо-чет-ся …есть»,
Все-то мысли – в желудке пустом,
Даже, кажется: Джерик, живой – где-то здесь,
Дружелюбно виляет хвостом.
И глаза, ни к чему, устремлять на часы,
Не имеет значения час,
Знаю, точно, что если и молятся псы,
То, всегда, …непременно …за нас.
