Здесь никак нельзя оставаться
Здесь никак нельзя, ну никак нельзя оставаться.
Закружило небо голодную стаю птичью.
На календаре мне по-прежнему восемнадцать,
Где глаза – огнями и профиль почти античен.
Это место – зло, поглощает любого, кто в нём
Хоть на миг задержится просто поправить прядку.
Ты очнёшься через года, ни себя не помня,
Ни того, кем был здесь когда-то обыгран в прятки.
Забежав в подъезд голодавшего долго дома,
Ты искал укрытия, но был накрыт туманом.
Ты привык вести, но остался навек ведомым
И теперь лежишь, затыкая руками рану –
Чёрное пятно, перегнившие напрочь ткани.
Это плата, милый, за ветреную беспечность.
Обживайся здесь, в подготовленном мной капкане,
Я тебе в подарок как бонус оставлю вечность.
Множество ночей я была паучихой в банке,
Не могла бежать, говорить (ибо было не с кем).
Кто умеет ждать, тот всегда попадает в дамки.
Рыбаку – награда в отчаянном рыбьем плеске.
Если хочешь быть – затаись, отрастивши жвалы,
Восемь хрупких лапок расставь, ожидая мига.
И когда замок колокольным набатом ржавым
Возвестит о госте – немедленно, слышишь, прыгай!
Other author posts
Город-паблик
Горит окна белесый монитор, в прогнивших рамах осень ветром свищет А город-паблик постит всякий вздор, и ловишь ты как преданный подписчик
Они говорят война
Они говорят: «война», а потом смеются. Они не видали дзотов и блиндажей. Им матери наливают варенье в блюдца И тихо вздыхают: «Вымахали уже…».
Корабли
В дымке рассветной, словно немые пятна, Узкие корабли покидают порт И парусами воздух глотают жадно. Курс обозначен. Солнце ласкает борт.
Я пишу тебе
Я пишу тебе, знаешь, о скорых ручьях весенних, О деревьях, что прячут под землю кривые корни. Помнишь, как мы гуляли под их изумрудной сенью? Нет? Ну что же, не страшно, ведь я з двоих всё помню.