О Латвии 70-х годов ничего негативного сказать не могу. Народ был, хоть и неприветливый, зато и не агрессивный. Избороздили мы там с Мишелем на нефтепроходных машинах её всю, вплоть до глухих поселений.
Несмотря на советский дефицит, там можно было круто одеться и не голодать на одной жареной картошке. Впервые я попробовал: тунца, инжир, плиску, цивильный табак, свободу.
Катались мы по газапроводам и ремонтировали взрывопасные объекты, которые порой взлетали на 70 м высоты. Вечно какие-то свищи, утечки, их нужно было усмирять, а запад ждал голубое топливо и о них вряд-ли догадывался.
Побывали мы как-то в замке барона. Здание переделали под гостиницу для газовиков. Замок, как замок, но очень уж стрёмненький.
Но дело не в нём, а в бывшем владельце, местном немецком бароне. Он, когда смазывал лыжи от советской власти, то припрятал несколько кладов.
Местный тинейджер нам с Мишелем и поведал об этом. Якобы нашли "немного зо́лИта, плЯтини". Он нам показал, места находок, и рассказал, что он знаком с картой захоронений, и знает, где не мешало бы копнуть.
Ночью, снарядив соответствующий инструмент, мы идём за драгоценностями. А место проверили ещё днём. Два, согнутых сварочных электрода в руках, нам чётко показали, где копать.
И вот в 00 часов по рижскому времени. Мы с Мишелем врезаемся в грунт переплетенный могучими корнями, мы роем золото…
Тут тинейджер услышал чьи-то шаги и движущуюся по тропинке тень. Мы замерли, колокола в груди заколотились. Тень скрылась. Копаем дальше. Тут тинейджер затрясся, как еловая ветка: "Ма́мочка любимая, кабаны!!! ". В глубине тайги горели красными кровожадными светодиодами 4 глаза…
Мы побросали лопатки, мешки и нас унесло балтийским штормом с этого драгоценного места. И как потом оказалось, что навсегда. Утром бригада газовиков снялась с якоря, и мы уехали на какую-то новую трубу.
© Сергей Шиповник
