Мы когда-нибудь встретимся. Место горит на карте
ясной млечной звездой, ярким сливочным маяком.
И наполнятся реки звёздные молоком,
и родятся на свете дети - Винсент и Мартин.
И на завтрак мы будем молча внимать дождям,
пить пуэр и хрустеть круассаном с каким-то сыром.
На обед будет сытный суп, а на ужин нам
непременно достанется нежность. И ляжем с миром.
Засыпать, бормоча о бессмертно простых вещах,
будем вместе, в обнимку, в грозу, снегопад, безлунье.
Будет Мартин сопеть в обе дырочки, и безумье
обойдёт этот дом стороной. И Винсент впотьмах
прибежит под бочок, как игривый зверёк - волчонок,
и луну неожиданно в форточку разольют,
и печаль растворится, и Мартин с улыбкой тут,
и Винсент успокоится. Ночь растворит свой морок.
Будет Дженни творить и как будто бы вспоминать,
как жила до тебя - всё, чудесная, что-то пела.
Будем быть, будем плыть, уезжать, говорить, шептать.
Будем мы, будет дом, будут дети и будет дело.
Как тебя будут звать, я не знаю, но ты, мой сон,
уже тысячу лет прилетаешь. Лица не видно.
Мне с тобой горячо, настояще, люблю, не стыдно.
Обнимаешь, крадёшь, говоришь, принимаешь. Он.
