Мечты, забытые о лете,
Давно упрятаны в подвал,
И замолкает в лазарете
Последний синий кардинал.
Покой струится под ногами,
И розоватый диск луны
Завис, раздумчиво, над нами
И вновь мешает видеть сны.
Днём - денно, гулко, оживлённо,
Всех форм, размеров по грязи
Снуёт обувка иступлено,
И ты, смотри, не тормози!
А ругань с празднеством сливаясь -
Оркестр лживых голосов!
Дорог становится кривая
Прямой, как стрелка у часов.
А ночь спокойна, неизменна,
Индифферентна к суете,
Себе исправно знает цену,
Дыханию неба в темноте,
И светофорному мерцанию,
И разговорам о больном,
И звёзд погибшему сиянию,
Что видим гаснущим огнём.
Ночь слышит честные молитвы
И видит тонкие черты,
Того, что днём смывает литром
Избитой шумом пустоты.
Она, хоть, судеб не властитель,
Но их свидетель, и храня
Молчания права, так с опаской,
Безмолвно смотрит на меня.
И человек любого нрава
В её объятиях видит сны,
Когда в душе его играет
Другая сторона луны.
