Здравствуй
Никто не знает, где оно было. Но было. Это не
Как в блоковском ресторане: то есть не сон и не сюр.
Никто не входил, никуда не проплывали. Картины Мане
Словно фрески обрамляли плоскость без сна и купюр.
Это я так, к слову, потому что, возможно, искусство мнимо
Оказалось именно в тот момент, и кто-то из нас выдума́л
(Слава богу, не выдумка), перепутав impression и нимба
Французского изобразительного. Спорим, там висел Шагал!
Я чего-то чиркал в потрёпанном блокноте с обложкой
Цвета февральского золота*. Люблю рисовать чернилами,
Как школьники, на полях. Только те, к примеру, картошку
Или листочек, а у меня всё вьюны да лестницы. Впрочем, с перилами.
А вот какое состояние привело тебя, известно так же,
Как лузера среди треугольников** на Карибах фено́мен.
Возможно, боль выскребла внутренне, с аппетитом съев даже
Способности радоваться, и высекла чёрным на лбу "No comment".
Ну...без комментариев - это как страшное "недоступен",
Поэтому первая мысль дурацкая: я что ей, психушка?
Если честно, я поставил себя слишком низко: облуплен
Ведь. Почему вполне гибкая сердцем на меня нацелила мушку?
Может, надо было ей рассказать стихи из раннего
Или обнять, прижать, снять груз, обнадёжив в тиши.
Но...
"Здравствуй, я парень в красных кедах: без комментариев
Буду ответственным за романтику. В телефон запиши:
он самый красивый
из бродяче-стоячей толпы
Идиот".
* - солнце.
** - речь о Бермудах, а ещё о том, что треугольник признают самой устойчивой фигурой.
Дмитрий Батяйкин
Other author posts
Ладони
Я узнаю тебя по шрифту, кеглю и кнопке "Подчёркнутый", Разберу все завалы в шкафу, выну оттуда брелочек, Подцеплю им при встрече ключи, будешь моим чуть растрёпанным Маяком. Я боюсь потерять. Время не скажет, открыть ли замочек.
Метро
Кислые мины, кофе плёнкой покрыло от шеи до лба. Открыто окно, но потоки, словно трубы, копотью веют. Вы разучились любить, не различая купюры до ста И цену за светлую жизнь на крутящейся по Галилео.
Грешен
Я хотел коснуться месяца, лежащего на ночном бархате. Он словно трофей, словно литый из золота круассан. Предвещая луну, месяц держался, не валяясь в слякоти, Потому высечен призыв на боку: ты всё-таки грешен, пацан.
Перемен
Памяти Виктора Робертовича Цоя, героя нашего времени. 19-й - год перемен, И двадцать девятый не видно тебя. А стенка Арбата трубит:"ФеномЕн!":