«ВИЗИТ НЕЗНАКОМКИ»
Дома все было по-прежнему: пустой холодильник и пыль на мебели. К тому же, снова отключили горячую воду. Я с тоской вспомнил великолепный сервис частной клиники – душ и ванну, размером с миниатюрный бассейн. Все это осталось в прошлом – Февральский со своими громилами, город, в который мне закрыт доступ без его разрешения, странный доброжелатель, посчитавший нужным остаться инкогнито. “Найти и рассказать”, - вспомнил я. Относительно этого Федоров ничего нового мне не открыл. Он лишь поведал о том, что Февральским я занимаюсь уже год с небольшим, но ничего противозаконного обнаружить пока не удалось – со всех сторон хорош и гладок Константин Владимирович. Федоров считал, что у меня, вероятно, припасена где-нибудь информация, но эта чертова амнезия решительно путала все карты.
С величайшим трудом, откопав в кладовке пачку итальянских спагетти, каким-то чудом сохранившихся с лучших времен, и подозрительную банку рыбных консервов, по всем законам времени просто обязанную взорваться, я ощутил, наверное, то же самое, что испытывает в момент величайшего открытия, - прилив радости и небывалого энтузиазма. Сразу же захотелось жить. И никакие Константины Владимировичи не могли отбить у меня этого желания
Поставив кассету с записью последнего альбома «Металлика» и включив газ под давно немытым чайником. Я с покорностью приговоренного к расстрелу встал под холодный душ. Если бы не музыка, мои крики были бы слышны всему дому.
Из душа я вышел, словно наливное яблочко, - свежий и упругий. Урчание в животе напомнило о том, что пора проводить эксперимент на выживание. Из кухни соловьем заливался чайник. Еще немного, и он начал бы плеваться кипятком, сетуя на свое убогое существование в качестве кухонной утвари. Я вовремя заткнул болтуну рот, выключив газ под его никелированным брюхом.
На пустом столе лежала вышеупомянутая банка в ожидании того, когда я ее вскрою. Я даже представил, как внутри ее кильки в масле умирают со смеху, предвкушая путь в мой желудок. Что ж, придется доставить рыбкам удовольствие, тем более. Мой мозг нуждается в фосфоре. Я вспомнил о том, что еще не позвоним матери. Подошел было к телефону, но передумал. Федоров, вероятно уже ввел ее в курс дела, опустив, как всегда, ужасные подробности.
Да, задали же вы мне задачку, уважаемые мозги! Надо же! Никогда бы не подумал, что придется насиловать свою память, пытаясь вспомнить о событиях, участником которых когда-то был сам. Как странно! Я надеялся, что мой завтрашний визит к доктору, наконец, даст ответы на вопросы, терзавшие меня все это время.
Я уже готовился отойти ко сну, когда раздался звонок в дверь. Немного поразмыслив о том, кто бы это мог быть в такую позднотищу, я стал шарить по полу в поисках тапочек. Тех, конечно же, не оказалось. Пришлось топать босиком. По дороге к двери я вспомнил, что оставил тапочки по столом.
Я зажег свет в прихожей и спросил:
Кто там?
Дело в том, что смотреть в глазок для меня равносильно подвигу. Мне всегда казалось, что как только я приставлю глаз к маленькому стеклу, с обратной стороны ужасный незнакомец обязательно выстрелит из пистолета. Сегодня вечером я не был готов на подвиги, поэтому просто спросил: «кто там?».
Откройте, пожалуйста.
Голос был приятный и явно женский, если только, конечно, за дверью не притаился евнух из восточного гарема. Я отогнал прочь эти чепуховые мысли и решительно распахнул дверь.
Передо мной стояла хорошенькая девушка лет двадцати пяти. На голове у нее красовался импровизированный тюрбан из мохнатого полотенца в синюю полоску, а под так называемым халатиком, который по своей прозрачности мог поспорить с оконным стеклом, ничего, кроме крошечных трусиков, не было…
Секунд тридцать я не мог ничего сказать – просто стоял и восхищался ее грудью. Про себя, естественно!
Вы, наверное, спали… - сделала предположение девушка, робко разглядывая то ли мои идеальной чистоты плавки, то ли – шрам от пулевого ранения.
Это мне аппендикс вырезали, - признался я, перехватив ее взгляд. Девушка, разумеется, покраснела.
Извините… - снова пискнула она.
Я громко прочистил горло, в него будто песка насыпали.
Да, я спал, – сказал я нарочито напыщенно, - Зато теперь, поверьте, от моего сна не осталось и следа. Его как рукой сняло. Девушка выдала очередное извинение.
Ситуация нравилась мне с каждой минутой все больше и больше. Незнакомка уставилась в пол. Я не знал, куда девать свои босые ноги.
Наверное, вам нужно войти, – осенило меня, - в подъезде жуткие сквозняки, - добавил я отечески.
Да, конечно, но…
Входите же, – я широко распахнул дверь, - Ну!
Прекрасное создание нерешительно переступило порог моей холостяцкой берлоги.
Располагайтесь, - сказал я, - в гостиной есть удобное кресло. А я пока накину что-нибудь и сварю кофе.
Девушка в тюрбане подчинилась.
В ванной я накинул на себя короткий шелковый халат, критически осмотрел себя в зеркало и пошел на кухню за тапочками и заодно поставить воду для кофе.
Войдя в зал, я изо всех сил надеялся, что никого там не застану, и тогда произошедшее, а именно, незнакомку в неглиже, можно будет списать на счет моей амнезии или еще там какого повреждения мозга.
А кресло, действительно, удобное, – раздался голос.
Столик, который я катил перед собой, предательски задрожал.
Ой, что вы, не надо! – девушка, сидящая, между прочим, в моем любимом кресле, принялась протестующе махать руками. Грудь под так называемой тканью соблазняюще подергивалась.
Не стоит, не стоит, - снова принялась возражать она.
Разве вы откажетесь от чашки кофе? – любезно поинтересовался я.
Ну… - засмущалась она, - Наверное, все же не откажусь. Вкусно пахнет.
А может, чего-нибудь выпьете? – спросил я, указывая на нижнюю полку столика, заставленную всевозможными бутылками.
Нет, нет!
Ну, как хотите, - я пожал плечами, - А я, пожалуй, капну коньячку в кофе.
Что и сделал. Рука предательски дрогнула, и кофе стал подозрительно прозрачен.
Вот черт! – тихо выругался я, - Извините, вырвалось.
Да ничего, - улыбнулась девушка. – У меня тоже сегодня день такой, есть повод поругаться. Представьте, - начала она, - моюсь я в ванной, ой, вернее, уже вымылась…
А что, уже дали воду? – перебил я ее.
Да. Пару часов назад. Да, я соседка ваша, - спохватилась она, - Из восемьдесят седьмой.
Надо же, никогда ее раньше не видел!
Очень приятно, Алексей, - представился я.
Девушка снова покраснела.
Извините. Меня Дашей зовут.
Родственница Ивана Григорьевича?
Мы поменялись с Прокофьевыми. Еще две недели назад.
С Иваном Григорьевичем Прокофьевым, доктором исторических наук, седовласым профессором я здоровался регулярно, когда он выводил на прогулку своего красавца-дога Карло. Они являли прекрасное зрелище – высокий статный ученый и стареющий благородный пес. Не так давно Иван Григорьевич похоронил жену и теперь, видно, поспешил избавиться от квартиры, с которой у него было связано столько воспоминаний.
Вы только, пожалуйста, не сердитесь, - робко произнесла Даша. – Я понимаю – время позднее…
Сердиться не нужно было, когда вы меня разбудили, - очень грозно, как мне самому показалось, пробурчал я. – Сейчас это делать поздно, да и глупо.
Я вам все объясню, - девушка перехватила мой взгляд, просвечивающий, словно рентген, и смущенно улыбнулась.
Я не покраснел, я просто отвел взгляд. Краснеть я давно уже разучился.
Так, значит, вы вымылись, - напомнил я, - и что же было дальше?
Да, - спохватилась Даша. – Хотела феном волосы высушить, а фен, как назло, сломался.
И вы просите меня, его подчинить? – догадался я. – Только вот в технике я – пасс, - я позволил себе грустно улыбнуться, констатируя тем самым, что для мужчины такое положение вещей недопустимо, - Так уж получилось, что я доверяю больше ремонтным мастерским, нежели своим рукам, - в заключение этого откровения я пожал плечами, дескать, вот я какой непутевый.
Даша неожиданно рассмеялась.
Не бойтесь, Алексей, я не прошу вас ремонтировать фен. Дело в другом.
В чем же? – обескуражено поинтересовался я.
Представляете, пошла я к подружке на четвертый этаж, хотела у нее фен одолжить, но той дома не оказалось. И еще … Дверь в мою квартиру захлопнулась. Представляете, какой ужас!
Жуть, - сочувственно произнес я. – Так вы хотите, чтобы я сломал замок?
Да, - робко произнесла девушка. – Если, конечно, нет другого выхода.
Сейчас допьем кофе и пойдем смотреть вашу дверь.
Спасибо, Алексей, - Даша подарила мне взгляд, полный признательности.
Я позволил себе внимательнее взглянуть на девушку. Темно-серые глаза, мягкий овал лица, подбородок с чуть заметной ямочкой. Тонкий нос с четко очерченными трепетными ноздрями. Губы не полные и не слишком тонкие. Нормальные губы. Верхняя чуть длиннее нижней, но Дашу это ничуть не портит. Такие же губы у Джулии Робертс. Интересно, какие у Даши волосы? Длинные или короткие, темные или светлые? Из-за этого проклятого тюрбана ничего не видно! «Симпатяга», - подумал я, а вслух сказал:
Ну, идемте, посмотрим, что там с вашей дверью.
Мы вышли на площадку, и подошли к обитой коричневым кожзаменителем двери, на которой красовалась медная табличка в форме кленового листа с о стилизованными цифрами «87».
Значит, только защелка? – я толкнул дверь плечом. Она, разумеется, не поддалась.
Ага.
Я отогнул обивку.
Бесполезно, ничем не подцепишь.
Что же делать?
Я отошел от двери.
Скажите, Даша, вам замок не жаль?
Выбивайте, раз уж нет другого выхода, - махнула рукой девушка.
Выбиваю, - сказал я и ударил ногой чуть пониже замка. Дверь послушно открылась. Шума я произвел самую малость. Иначе и быть не могло. Этому трюку я научился лет пять тому назад у своего знакомого, мастера восточных единоборств.
На Дашу это произвело впечатление, – она стояла с открытым, словно ее дверь, ртом, не в силах поверить, что это так просто.
Это легко, я вас обязательно научу, - пообещал я.
Не знаю даже, как благодарить.
В такие моменты обычно начинается порнуха.
Да ничего, мы же соседи, - я широко улыбнулся, демонстрируя, как приятно мне это осознавать.
Вот что, - Даша задумалась. – В субботу у меня день рождения. Я буду рада, если вы придете. Приходите с супругой.
Я не женат, и вы прекрасно это поняли, - сказал я. – А за приглашение спасибо. Я обязательно приду, если ничего не случится до субботы.
А вы пессимист, - улыбнулась Даша.
Не всегда, - я подарил ей ответную улыбку.
Мне хочется поскорее в этом убедиться.
Как насчет субботы?
Отлично, - засмеялась она. – Тогда до субботы?
До субботы.
Странно, - Сергей Сергеевич пожал пухлыми плечами.
Что странно? – не понял я.
Да в том-то и дело, что ничего странного нет. В полном порядке. Я имею в виду ваш мозг.
Уф! – Я откинулся в удобном кресле. – Слава Богу.
Сергей Сергеевич Марх, пожилой врач, которого мне рекомендовал Федоров, внимательно взглянул на меня из-под черных кустистых бровей.
Так в чем же дело?
Не знаю, - снова пожал плечами Сергей Сергеевич. – Одно могу сказать точно – вы полностью здоровы. Никаких изменений. Ничего не замечено, ни единого отклонения. Об этом красноречиво свидетельствуют проведенные анализы, сканирование, томография, - доктор принялся выкладывать на дорогой стол красного дерева различные бумажки, карточки, снимки. – Да и гипноз, как видите, ничего не дал. Никаких результатов. Будь у вас частичная амнезия…
Да, но как вы объясните, что я напрочь забыл все то, что связанно с одним конкретным делом, с одним конкретным человеком? – перебил я его.
Не знаю, - снова пожал плечами Сергей Сергеевич. На его полном лице я прочел скуку и желание поскорее от меня отделаться.
Ну, спасибо вам и на этом, - я поднялся с кресла, не желая больше мучить пожилого еврея своими расспросами.
Я вас покажу своему знакомому психиатру, - пообещал доктор.
Весьма благодарен, - я учтиво поклонился.
Всего хорошего, - Сергей Сергеевич снова пожал плечами, и я начал подозревать, что у него просто такая привычка.
Он протянул мне мокрую от пота руку, похожую на вареник, покрытый веснушками и редкими рыжими волосами.
До свидания, - я взялся за дверную ручку.
Нет, все же, как странно! – услышал я из-за закрытой двери. Теперь уже я пожал плечами.
