Спотыкаясь на дорожке на одной увечной ножке,
скачут, словно лягушата, мои корявые стишата.
По равнинам и полянам, не смотря на их изъяны,
разбегаются мышата - мои корявые стишата.
Не смотря на их увечность, в них присутствует беспечность,
никого не беспокоя, стишата топают по полю.
Без заяв на шедевральность и потуг на гениальность,
просто движутся до цели, обходя пороги-мели.
После Пушкина, чьи строки в нас живут из той эпохи,
стихам корявым трудно жить и усладой нам служить.
Блок, Некрасов, Бунин, Фет - вечен смысл, один ответ:
никому не превзойти, рифм таких же не найти.
На нетлен не претендуя, я при этом негодую,
и тебе, брат, говорю: «Пусть корявы, но зарю
в них с восторгом поселяю, лес осенний, термос чаю,
снег, морозные полянки, руки друга, лыжи, санки,
Размышления, волнения, светотени-преломления,
радость «завтра» от восхода, строки бардов, гимн свободы,
с днём рожденья пожеланья и наивные посланья,
от моей души отмычки, как подарки без налички.
И добавить я хочу, что стишата излечу,
править буду рифмы, темы ямбом чётким без проблемы».
Пусть здоровые стихи все пройдут материки:
по Австралии далёкой и по Африке жестокой,
Антарктиде и Евразии, по Бразилии и Азии!
Всё, возможно, это будет - только время нас рассудит:
«Так корявы ли стишки? Если «да», готовь мешки,
спрячь подальше с глаз долой, а потом развей золой».
