XCI
Пусть это мёртвое Солнце на небе
Льёт свои тусклые ночью лучи,
Я в этом лунном, таинственном свете
Губы найду с нетерпеньем твои
И поцелую с любовью, как прежде,
Как завещал мне Овидий Назон;
Если ещё ты пока что в одежде —
Голою стань, как гранит у колонн.
Я научу тебя этой науке,
Будешь счастливой, не зная любви,
Места не будет ни грусти, ни скуке,
Только восторг, только стоны твои;
Пусть не тревожит ничто в этом мире,
Всё суета, исключенье — постель, —
Это услышишь в моей только лире,
Ибо я лучший средь всех менестрель!
XXXI.XII.MMXIX
