Она никогда не знала,
как я любил её,
как эта любовь пронзала
всё бытие моё.
Любил её бедное платье,
волос её каждую прядь...
Но если б и мог сказать я —
она б не могла понять.
И были слова далёки...
И так — до последнего дня,
когда в мой путь одинокий
она проводила меня...
Ни жалоб во мне, ни укора...
Мне каждая мелочь близка,
над каждой я плачу, которой
касалась её рука...
Не знала — и не узнает,
как я любил её,
каким острием пронзает
любовь — бытие моё.
И, может быть, лишь оттуда, —
если она уж там, —
поймет любви моей чудо
она по этим слезам...
