В поздний час, когда мой автобус въезжает в осень,
Как в туннель из ажурных листьев, теней и меди,
В поздний час, когда замедляют движенье оси
Всех дневных механизмов — и только автобус едет
Сквозь прозрачный туннель, фонарями извне подсвечен,
Всё отходит на задний план и теряет силу.
И к окошкам мутным его подступает вечность.;
И любые слова и жесты — уже курсивом.;
И оказываются так бессмысленны и так тщетны
Всех дневных моих построений круговороты.
Поздний час отменяет условности и запреты,
И автобус въезжает в сумерки как в ворота…;
Ни слова, ни дневные уловки уже не властны,
Там, за гранью — другая ночь и луна другая,
И просить об отсрочке, и прятаться — всё напрасно.
Я смотрю в глаза этой вечности, не мигая…
