Почти не касаясь, длить замирание...
Губы жаждой поить,
Падая блаженно друг в друга...
Мой Карфаген,
Касаясь крыльями ковчега,
Насколько близко можно приблизиться?!
Хищно раскрывались, но не давались цветы в руки.
Раны шафрана отцветали детскими словами.
Немного ларго...
Медленно, как «Павана», касаюсь тебя,
Иберийская бабочка в ночи блаженных ирисов.
Если мы выберемся отсюда живыми, я буду считать нас прощенными.
Склоняюсь над тобой, чтобы проводить тебя в сон нежности.
Хронология сновидений на твоих губах...
Золотое сечение, свечение логоса, еще не проронившего ни звука...
Приручаю тебя, приручаешь меня к своему вдоху и выдоху...
Говорю тебе слова, которых никогда еще не было в языке смертных.
Говорю тебя.
Я занесу тебя белым в свою строку...
Пока мы не станем совершенным кинжалом...
Контур минора в пальцах,
Амфилады воздуха,
Вино причащения двух сумасшествий...
Касаясь ладонью перелётного... танцуй,
Растрачивая молчанием властным нашу уязвимость нежностью.
Преданный этой возможности изменяться,
Затянусь паузой…
Нам больше не нужно пустовать...
Что - то написано в воздухе.
Танцуй, моя белая госпожа,
Моё святейшество,
Моё высочество...
Приглашение на казнь принято.
Обладающие,
Облетающие страницы наших лиц,
Сбитые нотами
Равновесия тесноты,
Белым платьем украсят присутствие…
Невесомость моя
В преддверии наших откровений приобретает совершенство
В самых горячих источниках
Таем.
Неровно вырванная страница - моё несовершенное дитя.
Фавны хранят ощущения нескончаемости в травах Вероны...
Все стихи - это один стих,
Все ветви - это одно дерево,
Все слова - это одно Слово -
Перевоплощение вечности,
Любовь к послевкусию...
Плыви по словам - моим диким и нежным зверям –
Отпущенным на свободу пальцам…
Иберийская бабочка, Карфаген пал.
Эдуард Дэлюж, 2018
