На кухне пахло кошачьей шерстью и табаком. Ом...
Великий Шива, мне так паршиво январским утром.
Я отзываюсь на каждый шорох своим нутром.
А сверху кто-то опять зачитывал "Камасутру"...
Апостол N. почивал за стенкой в кругу икон.
Мы говорили вчера о вере, стихах и тундре.
В гранёной рюмке Грааля теплился самогон.
Я отказалась от третьей жестом Абхая-мудры.
"Бог триедин", - говорил апостол и подливал.
"Бог вездесущ, - говорил апостол, - он в каждой рюмке".
Святой апостол курил "Парламент", как фимиам,
А я сидела в его квартире вторые сутки.
А воскресают на третий день. Ну а я ушла,
Пока он спал или делал вид, что актёр от бога.
Январский полдень дыхнул морозом из-за угла,
А в мыслях лето, и запах моря, и тантра-йога...
Прощай, апостол! Жизнь несерьёзна, и жизнь одна,
И смысла нет в этих разговорах о смысле жизни.
Мы выпиваем - нас выпивают в ответ до дна,
И бог смеётся, держась за пузо, на нашей тризне.
