Слишком поздно, моя королева: стынет ложь в отраженьях зеркал. Прежде жадный до битвы и смерти верный меч опускает рука.
Знай: отныне ни слову, ни взгляду, ни касанию ласковых губ не поверю. Ты слышишь? Не надо сладкой негой во снах поутру появляться, дразня и лаская. Я навеки отравлен тобой, моя львица, но бархатных спален больше наша не тронет любовь.
Да, сестра, бремя долга — оковы. Нам пора заплатить по счетам.
«Ты мне нужен, вернись!» Только сломлен, пуст и мертв. На душе ни следа от былого. Изъела усталость. Свежей кровью алеет вино, а под кожу пронзительным жалом въелась горечь, застлав пеленой взор и память. Твой крик заглушивши, вторит буре раскатистый гром.
Небо ливнем разбилось о крышу. Пламя жадно ласкает письмо.
