От земного шара остались клочки
Мест на карте, не отмеченные флажками.
Пенелопа смотрит на них и молчит,
Только спицы ходят в руках кругами.
Только кресло качается в тишине,
Вдох и выдох - скрип колеса Фортуны.
В небе птицы Стимфала на жестяном крыле
Хрипло каркают, делят простор на руны.
Океан вздыхает, волнуя седую грудь,
Нефтью бороду мажет - стала редеть с веками.
Одиссея лодку поди добудь,
Затерялась - вокруг только танкеры с лайнерами.
Полифем в интернете теперь гоняет стада:
То баранов столкнет, то телок ведёт доиться.
И Никто не тревожит его. Никогда.
А слепцу в виртуальности не заблудиться.
На планете Цирцеи цветет настоящий Рай:
Агнец с львом возлежит, свиньи бродят рядом с волками.
Астронавты не держатся, как ты ни убеждай,
А андроиды-слуги только скрипят зубами.
Звёзд не видно. Это А-2545.
Там - плеяд обозначили номерами.
Даже в Космосе сложно уже отыскать
Место и человека, забытых богами.
Пенелопа смотрит в пустой экран,
Ожидая рева знакомых турбин за окном.
Мир смеётся, подобно проклятым женихам,
И безумье входит во вдовий дом.
Открывается дверь между Сциллою и Харибдой,
Между кроновых капель-секунд, разрывая пространство.
И она, как в бреду ступает тропой забытой,
В вихрях Хаоса видя Любви постоянство.
Там, за гранями Космоса солнце, растет трава,
Снова скал и волны узор, как живые и добрые лица.
Одиссей обнимает жену и сына, стирая дурные слова.
Он из дома не уходил, как же мог он не возвратиться?
