
Можно летать, от рожденья не став крылатым.
Небо - бездонное, я - капитан фрегата,
Принц безрассудных, вожак бесприютной стаи,
что предпочёл южный ветер уюту спальни.
Можно летать, от рожденья не став крылатым.
Небо - бездонное, я - капитан фрегата,
Принц безрассудных, вожак бесприютной стаи,
что предпочёл южный ветер уюту спальни.
Совиным глазом щурится луна.
А тут царит такая тишина...
Снотворная:
нырни и не найдись.
Жила-была принцесса,
Что считала себя плохой.
Её матушка-королева
Забывала о ней порой.
Смеяться молча. Плакать - про себя.
Кричать беззвучно и шептать неслышно.
Как это всё, наверно, глупо вышло.
Я в тишине должна любить тебя.
Мы встретились взглядом у берега Мёртвого моря,
на юге пурпура, к востоку от города Газа.
Я помню шумящие волны и плач золотистого Солнца,
солёные капли прозрачней и хрупче, чем грани эвклазов.
Я все же выстоял, не сдался, не погиб,
сильнее сделало меня, что не сгубило…
Тогда в меня метнула радуги изгиб
моей судьбой с рожденья правившая сила.
Звонок. Это сон? Я же умер…
Где свет, фимиам, отголоски?
На сердце тоскливо и томно.
Из тьмы – троекратное «дзинь».
В сизом мороке веток тяжелых вьются тропы сквозь заспанный сад,
Всё петляют вдоль темных расколов, все уводят куда-то назад,
Всё никак не пробиться наружу, всё темнее в застывшей душе –
Где ты, ветреный, ветреный друже,