Он ругается матом, самогонку глотая,
Вспоминает соседа отошедшего в мае.
Вспоминает супругу, недожила вражина.
Его чёрные руки холодны словно льдины.
Его взгляд откровенный, прожигает сурово,
Он оставил пол тела в дебрях сорок второго
Там где плачет, но тащит, медсестричка Наташка,
Где хирург превращает его ноги в культяшки.
На тележке скрипучей, хата есть да и ладно.
Не искал жизни лучшей, спать любил где прохладно.
У порога приткнётся, как собака чумная,
Матерится безбожно, самогонку глотая
