Встану я под вечор поздний, потому что легла утром.
Нынче ночью с лучей звездных запасалась я перламутром.
Собирала с травы росы, заплетала в пучки травы,
Соскребала с камней просинь, да с болот пену - пот ржавый.
Встану, шкуру встряхну волчью, разогну кое-как спину.
Гребнем старым волос клочья по плечам своим пораскину.
Разведу лебеду с мятой, разожгу на костях пламя,
И достану листок смятый, старой бабки моей память!
Кровь клокочет в котле вязко... Выпью яду, запью хмелем!
Закружусь я, забьюсь в пляске - бесовства не жалеть в зелье!
Знаю в гости беда катит - слышу мора бег, топот хвори.
Много зелья варю! Хватит отвести от людей горе!
А в деревне опять взлают: "Ведьма! Сколько терпеть можно"?!
А потом, от мужей тайно, погадать о судьбе сложной
Бабы в гости... В глазах ужас. Мнутся, медлят зайти в двери.
Им бы счастья чуток нужно, им так важно в него верить
Ради мужа, детей ради!
Разложу на холсте масти.
Погадаю, в глаза глядя.
Нагадаю им всем счастье!
