35

Я не нашел в себе заботы

Все проклинать до хрипоты.

Пусть скалятся удушливые ноты;

Я равен точно слову «ты».

Мы не срезали мандаринов тьмы,

Когда в глаза накачивали страх.

По краю скошенной мольбы

Лежало счастье в одурманенных кустах.

По прохождениям не кающихся в споре

Мы облекли в пространные слова

Все то, что нынче не такое.

И встретимся на краешке весла.

Веди нас, звездный акведук,

По холоду, нанизанному нам.

Расходятся пути порезанных здесь рук

И все дается безымянности ветрам.

Все белое, что не дождется раны дна,

Расчертит разговоров резкий треск.

Другая жизнь — последняя, одна...

Она — на берегу беззвучный всплеск.