Угличу
Для меня здесь — гнездо на мансарде, окно прямиком в белопузье небесных котят и болтливая Волга во взгляд шириной. Город знает про свет и любовь, говорят.
Заблудиться — за благо. Знакомлюсь без карт.
Листья встречных дубов прорыжели до звёзд. Над макушкой смеётся родня Кагги-Карр: капучино без крышки вкуснее, чем сквозь, это мне-то, шпионке из стана чаёв... Подкупил аромат, не могу отрицать. У моста словно музыка ветра поёт, горожанку без возраста слышат сердца.
Царский сын смотрит искоса через века, но печалей его дополна в берегах. И доколе реке между них протекать, светел взор у хранителя, будто не гас. Клинокрылые ласточки жмутся к земле, и никто не горюет, припомнив: «К дождю». Неслучайный знакомый смеётся мне вслед, что четвёртая встреча пройдёт среди дюн; перекрёстки сводили нас трижды за день. От речей его лес колоколен восстал и церквушки Мологи не в прошлом, а здесь поднялись из-под толщи воды.
Неспроста, неспроста нас свело...
По курантам — отсчёт. Хронопоезд неспешно идёт, тихий гул колыбельно мурчит. Солнце гладит плечо.
Я люблю тебя, Углич. Вернусь, как смогу.
Ариадна Леонтьева
Other author posts
Москве
Звездоликие листья ложатся ковром, замедляясь в коньячно-медовом плену. Тишиной у прудов надышаться бы впрок, ведь другая нескоро… Пора повернуть. Безголосый трамвай нарушает канон, даже хриплый звонок шепчет глуше ветров. Человейник чер…
Иркутску
Обережное кружево крепче отцовской любви, невесомо вплетённой стамеской в кедровую нить. Ненарочное зло сквозь узоры пролезть норовит, но резные наличники держат удар перед ним. Ритуалы сильны, ибо память о сути крепка. Паутинка берёзовых вет…
Принцесса
Я девчонкой не грезила шёлком и кружевом, подбирая к нарядному платью перчатки: зачитавшись однажды в ночи, обнаружила – интереснее войны, турниры и схватки.
Копоть
Медные лужицы плещутся по небу, выжжен до бурой золы колосник. Сумерки — уголь. Раздуть бы хоть что-нибудь: