Литературно-дискуссионный журнал
при академии русской словесности им Г. Р. Державина
Marginalis
Я слышал - мне шептали в ночь тебя,
Тебя шептали словно торопились.
И я забыл когда меня убили,
И вновь воскрес.
Всё падшее на землю не умрёт,
Язык любви, как сумасшедший дом,
Одержит нас и нами лишь спасётся.
Ближайших маргиналий звук собьется,
И вскрикнет слово и найдет перо.
Дельта апострофов в оранжерее тела
В твоей душе уже созрела...
Губами пробует Психея строки слёз.
Ты вычтешь нас из Своего Альбома
Гортанных алых невесомых...
И буквой не читаемой забьется
В предсердии твоём бездомный лес.
Там, где уже просрочен желтый,
Там, где уже прострочен алфавит...
Как меня звали...Я и сам уже не помню,
Но память всё отчетливей болит.
Кто мои белые безудержные строки?
Со мной иль без меня...
Танцуй где снег!
И руки полуголые и Боги...
Касания и теснота огня,
И руки полуголые и строки,
Запомните без имени меня.
2017г.
Минутная вечность
Кто из живых знает меру сердцебиения?
Ноябрь бульваров небесного Иерусалима...
Выцвела в плаче по храбрым листва.
Постель великого одиночества...
Вновь пробует Создатель прочность своих "изделий",
Пробует Свою тонко-прочную Власть.
Слышишь, какой аромат исходит от еще нераспустившейся розы?
Кто ты была ей на самом деле?
Кем я ей стану, когда она меня назовёт?
Господь держит вверх ногами книгу жизни...
Когда же приходит безвременье в Его сердце,
Он прячет розу в футляр,
Прописью, роняя на чьи-то страницы новый младенческий вздох.
Каждый из нас был им ранен, был ему равен.
Смотри, временник, как красива луна среди черных святых!
Шелковым путем кожи Бог выбирал имена
И муровал подкожно этому свету, этому трепету,
Золоту спиц и колец, этому блеску...
Почестью быть рожденным.
Ты ходила среди этих струн,
Верна тому, кто вернул.
Был тебе выбран жребий -
Ароматом растерянности в биении пространств,
Где струна покорялась смычку.
Знанию чуждо сомнение.
Мимолетные факты - грязь это грим,
Круг выдохов и вдохов,
Где сердцебиение - одна из сцен торжества.
Пой, флейта, пой!
В стыках темени и стоп,
Всем, что ты вносишь ночью в тесноту...пой.
Я, прошедший насквозь все твои вдохи и выдохи,
Я - твоя минутная вечность...
Ритмом, которым сдаешься ты мне...
Ритмом, которым я сдаюсь тебе.
Нет, не слушай меня, касайся...
Под языком моим в цветении имя твоё...
Воздух, который называется "помните",
Там, где мир измеряется нашим сердцебиением.
2017г.
Берег цвета нежности
Я впущу в комнату осенние листья -
Багряный берег мгновения между ударами сердца Вечности
И напишу по живому от третьего лица:
Он узнавал тьму по отсутствию в ней души,
А темноту по отсутствию огней.
У него было две женщины -
Она и поэзия, поэзия и она...
И он не видел в них различия.
Ее рука, протянутая для поцелуя, была рукой судьбы.
И черная ночь плыла тогда над ними одними.
Она была ему одна
В том переполненном людьми мире.
Он был не вечен,
Но она обещала ему иное.
Целованный флейтой пламени, племени.
Обнаженный голос в тишине
Который непобедимым прижимался к тебе.
Лоно луны, исповедуй мою музыку...
Я больше не могу быть сильным.
Я впущу в комнату настоящие листья,
Они живут внутри садов на закате
По обе стороны короны и листа...
Листа, исписанного нежностью чернил.
У меня болят ладони от некасаний...
Клапан тоски флейты закрыт, и воздух располовинен.
Наразрыв, теряя по лепестку,
Не разжимая губ.
Сохрани меня до первого глотка...
Когда пьешь тоску, первые 10 капель ее смертельны.
Спой мне, девочка моя, обнаженностью звука...
Пусть к приходу набело мы уедем издалека
Черноту черновика переписывать золотом по вееру...
Вееру, что целует огонь в крови,
Где летит...твое сердце летит
Там, где звуки не связаны рукавами смирительной рубашки.
Читать огня новый алфавит, где говорит душа.
Мы увидимся... Куда же мы денемся...
Возвращаясь из разлуки в наготу...
Мы увидимся на нашем берегу цвета нежности.
2017г.
Слеза Рахили
Сны листвы зелены.
Они знают больше, чем смерть,
Они знают больше, чем жизнь
И не страшно им зеленеть.
И не страшно им умирать
Будто в сон их подсыпан яд.
Быть точнее и тише...молчать.
Вечность снова накроет им стол
Этим воздухом, что вечно свят.
Белый хор белых их матерей,
Где опознан только лишь голос,
Голос матери ставшей твоей.
Я обнимал растерянное время,
Я больше не был неуспевшим,
Я не устал искать таинственного зверя
С печальным обликом ступающей зимы.
Как постарела ложь... как потускнела.
Представь,что Свет покинул тьму,
И ты поймешь, что никогда не верил
В то, что рождало эту Тишину.
Ты, близоруко спящий на ветру
Доверчивых углов, крестивший догмы.
Ты знаешь - при цветении болят
И корни, и листва, и вёсны,
Что зеленеют у ослепших на виду,
Не презирая собственного тела.
Бессмертие потерь тебе к лицу,
И белое, и черное на белом.
Так выбирай оружие и стены
Сутулых спин иль царственных осанн...
Где, чуть заранее, в замерзшей сердцевине,
Ты сны ветвей надеждой целовал.
Смотри, как непричастно небо,
Смотри, как безучастно дно...
И я держу в руках слезу Рахили
(Белей ее, наверное, одно...)
Жизнь падает, ей новый смотрит вслед...
И ты, во всем и всем одновременный,
Разучишься бояться и кричать,
Бояться человеческого тела.
В тепле предвзятых слов и тесноты,
Что Богу твоему темно,
Ты выйдешь из потери глубины
Чтоб осветить мерцающее дно...
Где сны всё падают в забытую родильню
Чисты как холод, пьяны как вино.
Ты помни – человек, рожденный здесь,
Ты начат здесь, и только после ты бессмертен;
Ушедший в длительность тебе читать судьбу
Вслух и побуквенно всем, кто стоит напротив.
И сжатых слов оплакав глубину,
Молчать в глаза для всех, кто что-то спросит.
Вновь подходить к вещам и трогать снег...
Охрипшею водой поить Рахиль,
И без вести тебе врученный слог
В промерзшей сердцевине зеленить.
Тебе отпущено белее, чем любить.
2017г.
Скерцо на ветру
Не убоись Бездны, ибо я есть бездна
Ты так боишься растворяющихся дней
Или молчания у сонной переправы?
Есть время жить, есть время умереть,
Всё остальное - отсечение изъяна.
Минусовать способна только жизнь,
И не способна быть живою Вечность.
Всяк, приходящий - огненная речь.
Не расплескай, не убоись, ты – бесконечность.
Один лишь шаг от звука к тишине,
Одно касание от нежности до страсти,
И смотрит вновь в глаза бессмертья лесть,
И ветер рвёт обманчивые снасти.
Желания хозяин, тени раб...
Не приближайся к огненно-опасным...
Они сожгут тебя, без права быть причастным
К их огненно-безудержным стихам.
Они дадут испить лишь тень строфы
Того, что в них так искренне, так нежно.
Остановись там, где не бьется сердце,
Чтоб подле тишины его молить,
Его - трепещущее скерцо на ветру...
Его - причастие, анафему и нежность...
Остановись там, где способно сердце
Лишь искренне пронзительно любить...
Лишь там позволено о бренном говорить.
2017г.
Ты забыла сказать
Небеса вновь зажгли голубые лампады,
Кружевные слова разбросали ветра,
Ты забыла сказать мне
Что у осени два листопада:
Первый – тот, что одарит,
А второй - что придет забирать.
Ты забыла назвать параллели имен и созвездий.
В разорении роз царский нимб немоты.
Ты забыла отдать мне
Невесомую ноту для флейты -
Безоружное эхо всемогущего слова «Любить».
Ты забыла сказать, что вся музыка мира двулика -
Яд, кружащийся белым в черную ночь.
На холсте твоей боли нарисованы херувимы
И червленые буквы им приписаны чьей-то рукой.
Видишь, нам повезло - так незримо, так тихо...
И Играющий нами, страшно нежен и нежно молим.
И на пасху теней Бог опять прослезился,
И забывчивых наших убийц принял вновь за гостей.
2017г.
Чаша
Этот пронзительный
Кинжальный золотой
Перетекает и уходит забывать,
Дав обрести и все раздать,
Укрыться дав и холод одолеть.
Вернуться и неслышно говорить,
Где острый глубоко проникнет в тень.
И накрест в каждый жест
Скользить,
И забывать, и вспоминать слова...
Сквозной - сквозной
Дышать тобой всегда,
И медленный превозмогая ход
Ключиц, ключей
Сквозь лепестки огня
Пой под откос,
Врастая в гибкость тел.
Текут по краю отзвуки -
Всё здесь...
Открытое живое... не владей.
Всё, огибая, окружая,
Нежность рук
Ловит изгибы мотыльков огней.
Пей выдох вдох,
И воздух вырезай
Гортанью, обжигая тесноту.
Ты - имя... и - мя... им я – ничего...
Не занимай, переходя черту.
Имя сквозное напои собой,
Мой тёрн... моя голгофа и фавор...
Лишь нежность оставляется в живых,
Изведав тесноту горячих снов.
Горячих вен первостепенные слова
Когда под вздохом и когда нагих
Сливает с шепотом бездонно - золотой
Фавор касаний в тесноте строки.
2017г.
Богиня победы моей
Богиня победы моей,
Легка ли Тебе поступь тех, кого ты послала побеждать?
Cпокоен ли сон Твой за тех, кто может не вернуться?
Говорят - "победителей не судят"...
Я храню все Твои религии в своем сердце...
Я храню все Твои святыни в своем сердце...
Над замиранием шепота строки воюя лишь Любовь.
Любовь, которая не снилась и королям.
2017г.
Неповторимо
Неповторимой... говорящей «не вернусь»...
Прекрасен день, и тень его улыбки,
И тонут листья в золоте великом,
Того, что каждым словом - наизусть.
Геральдика божественных аллей,
Ярким родством в мое нагое тело...
Я, посягающий на музыку Предела,
Глаз глубину услышать не боюсь.
Раздвоен воздух безупречно... Пополам
Забвенье в поры тесноты, безумством Лира...
И собирает дань со встречных Красота...
И отдает их тишине пунктира.
И маска на обветренных губах,
И скальпеля родство и... невесомость...
О, как знакома мне её святая вольность
Неповторимо говорящей «я вернусь».
2017г.
Я говорю с закрытыми глазами
Оставляю сердце свое у тебя ночевать.
Неравнозначность строк
Меж холодом и хрупкой кожей слова,
Куда пустили нас, не выяснив родства...
Где ты, бездонный, говорящий словом
Полуродным с символикой креста.
Прижаться хочется и крепче и больней
К каждой строке, которая впервые,
Где хищники едят из твоих рук
И скармливают зимам твое имя.
Снег... высота сердцебиенья шкалит слог,
Но что глаза вновь пересохшей Леты?!
Когда готовит новое родство
Тебе искусство посвященья Светом.
И ты, пытаясь выговорить "снег",
Вновь пишешь знаками иного совершенства,
Ты пережил рождение блаженства,
Ты перенес зимы сухой озноб.
Ты пережил науку выживанья,
Ты перенес холодность милосердья,
Когда на праздник обрученья с телом
Тебя вместить попробовало сердце.
К слову «Господь» не подобравший рифмы,
Вновь пишешь ты строкой неравных строк:
«Смерть не обнимет никого»...я слышу,
Я слышать научился между Строк.
И, прижимая ветку вечности к груди,
Я говорю с закрытыми глазами...
Дословный, как мои стихи,
Целованный, как лед целует пламя.
Любя строку отсутствующих слов,
Где только звуки зарождающихся смыслов,
Речь тишины, идущая на тризну,
Я под венец ее с рожденья вел.
Я лгал себе что Красота всегда жива,
Такая ноша не по силам смертным!
И почерк мой менялся с моим сердцем,
Даря тебе зеркальный сад цветов.
Цветы молчанья в буквенной оправе,
Они сейчас лежат в твоих руках,
И на губах твоих и лед и пламя...
Они всегда с тобой... тогда, сейчас.
Их нежной участи не подарить забвенья.
Ты их цветенья искренняя дрожь...
Такая мягкая черта приговоренных к тени,
Где невесомость следует с тобой.
И я пишу, пишу стихи цветами,
Чтоб не сойти с ума с первой строки,
И вечность открывается словами
Зеркальными, как и мои стихи.
2017г.
