Сказки старые, пыльные, точно в осколках звёзд, брат принёс их с юга за сотню вёрст, брат пугает шёпотом и смеётся — в его сказках тонет и гаснет солнце.
"Наш отец", вещает мой старший брат, "В те года, когда замок был только взят, был жесток к врагам, не боялся мстить, не боялся кровь их на тризнах пить. Говорят, что в годы те наш отец, получив свой трон и златой венец, победил тирана и колдуна, заковав чудовище в цепи сна. Говорят, колдун до сих пор во тьме спит, прикованный ко стене. Говорит народ, что колдун проснётся, если сила в ком-нибудь наберется, говорит народ, что то время близко, и что скоро в ком-то зажжется искра, и тогда ни цепи, ни вязь молитв не удержат мага от новых битв."
Мне кошмары снились аж семь ночей, не спасал ни мак, ни огонь свечей, в тех кошмарных снах на меня смотрел наш отец, пронзённый десятком стрел, а ко мне тянулись чужие длани. Я терпел и ждал, что мне лучше станет, но мне снился голос в седой ночи, сквозь метель все стонет он и кричит.;
Я был мал и худ, незаметный, быстрый, мой сработал план искрометно-чисто, и спустя три дня я спускался вниз, все списав на юношский свой каприз. Стража пьяно спит в подземельном смраде, я крадусь бесшумно как зверь в засаде и легко миную последний пост — дальше только факелы бледных звёзд. Я во тьме миную за сто темниц, я бесстрашен, смел, настоящий принц! И уже не веря рассказам брата, я ворчу и хмурюсь, ведь крепость взята — я в подвал спустился, здесь тьма да тишь, только где-то тихо скребется мышь. Предо мной тупик, вот конец рассказа, только вдруг заметил я краем глаза чуть поодаль чёрный провал в земле — и пошёл к нему как в кошмарном сне. Винтовая лестница, вновь темницы, каменные статуи, чьи-то лица, и на самом дне зарево огней — и с десяток толстых стальных цепей.;
Говорил мне брат, что чудовищ нет, говорил про божий наш мирный свет, говорил, что в сказках сплошная ложь. Так и есть. Я чувствовал только дрожь. Страх сгустился комом. Да, верно. Ложь. Ни на миг на правду он не похож — он лежал, подобный скелету птицы, в нем смешались морды и чьи-то лица. Эта сказка будет с плохим концом. Я увидел нечто с своим лицом, и когда оно приоткрыло очи, я узрел настоящего сына ночи. Крик застыл мой в горле, но в тот же миг существо взметнуло ко мне свой лик, зазвенели цепи, сверкнул оскал.;
— Как же долго, принц, я тебя искал.
И одно скажу, пусть финал утерян — юный принц становится чародеем.
