Медовый месяц уложился в ночь.
– Пора?
– Пора. Не провожай.
– Не буду.
Что говорить, когда всё решено.
А дальше шепотки да пересуды,
И задранные тётками носы:
Подумай, дура, мы своих спасаем,
У Верки зять, у Таськи муж и сын,
Кто у друзей, кто – выкрутились сами.
Она стоит и смотрит тяжело.
А шепотки вокруг не утихают.
Соседки на неё кивают зло:
Мол, поглядите, гордая какая!
Мол, подвела свово под монастырь,
Теперь бесстыдно зенками сверкает!
Там танки рвутся и горят мосты,
Теперича чего, встречай с венками.
Одна, увидев взгляд её косой
На мужа, натурально взбеленилась:
– Что зыркаешь! Своё спустила всё,
Не мылься на чужое, сделай милость!
Она немного смяла шаль в руках,
Оскалилась, тряхнула волосами:
– Я, – говорит,– жду с фронта мужика.
А с бабами своими спите сами!
