Лежали снегами здесь вешние воды,
Потом бездорожьем и в грязи, и в броды
В день солнечный, летом, весной, в непогоду…
Пленит ожиданием путь мой домой,
Любить научают любовью другой
Цветы у дороги, маня бахромой,
Приветствием дышит волшебник-лешак -
Пугавший нас сказочный злобный большак.
Теперь он - заросший - мой верный вожак.
Он мне - не чужак…
Глаза прикрываю слегка, вспоминаю,
Ловил чернохвостых в саду горностаев…
Здесь кролики… утки… Не был шалопаем.
С улыбкой Даждьбожка горячей лепёшкой.
Стрибожка пшеницу качает немножко.
Вот Прошка с рогожкой бредёт из сторожки.
Хозяин бахчи - он, печёной картошки.
Первач недопитый запрятал в лукошко.
Ружьишко-двустволка поверх поварёшки...
Собака и кошка...
А ноги шагают всё шире, быстрее…
Вот здесь напрямик… Нет здесь больше аллеи…
От этого сердце стучит и немеет…
Знакомо до боли горланят грачи.
И привкус полыни… Вот куст алычи…
А где же колодец? Иссохли ключи…
Глазницы у дома ударами грома…
И страшным погромом Стрибог с буреломом…
Я прошлому тихо с душевным надломом:
- Давай, помолчим!
Зачем ты тревожишь надсадно, былое?
Зачем окунаешь в себя с головою?
До воя в душе тебе дело какое?
Возврат косогором, где горечь полыни,
Шиповник колючий над ямою с глиной,
Гнилое болото, поросшее тиной,
И жалкое солнце за пыльной плотиной
Печально поникло над этой картиной,
Чужбиною съеденной наполовину,
В степях Украины.
*
Слезой омыты косогоры-горы,
Но пахнет горечью полынь...
Прошу я Бога, утопил чтоб в море…
Прошу я слёзно и Богинь,
Чтоб в том болоте утопили горе,
Сказали порошенкам: - Сгинь!
