Чем ближе окончание войны с собой,
Тем чаще посещает странный образ,
В нём ненавязчиво сквозит покой,
И прорезается чужой какой-то голос.
Стремлюсь его поймать меж шумных лиц, прохладных рук и ядовитых взглядов,
А он проходит вдоль таких границ,
Где я его не ожидала рядом.
Вот поезд, долгая дорога в скучный мир, он постучит в окно, соседка обернется, нет никого...
Совсем... Давно..
Закатиться за угол дома солнце,
Хромой и сиплый пересмешник запоет.
Я руку подаю ему, ладонь потеет,
А за плечами дышится легко,
Кому?
Тому, кто тени не имеет.
Немеет сад, обложенный в туман мучнистым облаком и матом проходящих.
А тот, из воздуха по-моему чуть пьян, свободно лезет в души говорящих —
Что нет его, он был, но вышел весь,
Вино прокисло, хлеб черствеет рано.
Я обернулась, он опять исчез,
Став многоточием нерукописного романа.
Оставив взгляд иконе надо мной,
Обнял, лежу, смотрю в него и понимаю...
Чем ближе окончание войны с собой,
Тем чаще я тебя упоминаю...
