Водном селе жил когда-то очень хитрый и умный дед.
Звали его Яагуп.
Когда Яагупу исполнилось сто лет, пришла за ним Смерть.
Пришла, значит, за ним — вошла во двор, постучала в окошко и позвала громким голосом:
— Яагуп, эй,
Яагуп, ты меня слышишь?
Яагуп сильно испугался, но виду не подал и ответил:
— Слышу, слышу, тетенька Смерть.
Носишься-носишься тут, как овод… Разве за тобой кто-то гонится?
— Твое время пришло, давай, собирайся! — сказала Смерть.
А Яагуп был еще крепким и здоровым стариком, и ему было жаль расставаться с жизнью.
Поэтому он попытался спорить:
— Нет, тетенька Смерть, мое время совсем не пришло.
Рановато мне собираться, рановато!
— Не говори глупостей, какое там рановато!
Ты и твоя старуха отжили на свете за нескольких людей.
Таким жадным тоже нельзя быть! — возразила Смерть.
Когда Яагуп понял, что спором тут не поможешь, он решился на хитрость.
Пригласил Смерть в дом, усадил ее на стул, спросил, как поживает ее семья, предложил из своего кисета табаку.
И наконец униженно взмолился, чтобы Смерть дала ему время хотя бы поставить пиво, чтобы люди могли угоститься, когда будут справлять по нем поминки.
Сначала Смерть возражала, а потом махнула рукой, улыбнулась и согласилась:
— Ну, так и быть, раз тебе хочется, чтобы после твоих похорон соседи напились твоим пивом!
Только поторапливайся, чтобы мне из-за тебя неприятностей не было.
— Да что ты!
Знаешь пословицу: бери быка за рога, а мужика лови на слове, раз я обещал, то уж не подведу тебя, — засмеялся Яагуп. — У меня солод с Иванова дня остался, так что завтра к утру пиво будет обязательно готово.
И Яагуп действительно к утру наварил пива, да такого, какого не приходилось пробовать даже тем соседям, что в городах побывали.
Только наступил вечер,
Смерть вновь явилась под окно и, как и в прошлый раз, позвала:
— Яагуп, эй,
Яагуп, ты меня слышишь?
— Слышу, тетенька Смерть, почему бы не слышать, ведь не глухой же я! — ответил Яагуп. — Значит, ты уже прибыла?
— Прибыла, прибыла.
Только вот готово ли твое пиво, если готово, то мы сразу отправимся.
— Пиво-то готово.
Только ты зайди в дом, подожди, пока я новые лапти надену, ведь путь-то у нас не к соседу на беседу.
— Путь не малый, что правда, то правда, — согласилась Смерть и вошла в дом.
— Посиди, отдохни, — сказал Яагуп. — И может быть, согласишься отведать моего ячменного пивца?
— Что же, это можно!
От суеты да спешки в горле пересохло! — охотно согласилась Смерть, уселась за стол и одним духом выпила целую кружку пива.
Но этого ей показалось мало и до смерти усталая Смерть попросила добавки.
Она осушила вторую кружку, потом третью — было жарко, и Смерти приятно было освежиться.
Так, с удовольствием попивая крепкое пиво Старого Яагупа,
Смерть скоро совсем опьянела, хохотала так, что стены дрожали, стучала кулаком по столу, распевала песни и наконец позвала Яагупову старуху плясать.
Когда она совсем опьянела,
Яагуп поставил на стол еще одну большую кружку пива, угостил Смерть соленой салакой и попросил, чтобы Смерть дала ему еще хоть немножко пожить.
Смерть была в очень веселом настроении.
Она притопнула костлявой ногой, и наслаждаясь своей властью, сказала:
— Знай себе клянчишь!
Ну, скажи-ка, братец, откровенно — сколько бы ты хотел еще пожить?
— Ну, немного, я бы был рад, если мы со старухой пожили еще хотя бы годков сто, — ответил Яагуп.
— Ладно!
Вот моя рука, дружище Яагуп!
— Будь здорова и большое спасибо, тетушка Смерть!
Смерть пировала у Яагупа до восхода солнца, потом тут же, за столом, немного вздремнула и, наконец, горланя песню, отправилась своей дорогой.
А хитрый старый Яагуп со своей старухой жил да поживал и не боялся ни болезней, ни неожиданных бед.
Он был твердо уверен, что договор заключен крепко-накрепко.
Но вот минуло еще почти сто лет, и Яагуп опять стал опасаться, что Смерть вскоре снова постучит к нему в окошко!
Он не находил покоя и в великом смятении пошел к мудрецу посоветоваться.
Мудрец внимательно выслушал старого Яагупа, но отнесся к его рассказу недоверчиво.
— Выходит, значит, что вам со старухой по двести лет?
— Совершенно верно, нам по двести лет, — ответил Яагуп.
Мудрец подумал-подумал, нахмурился, почесал в затылке и, наконец, сказал:
— Не бойся, хитрец, раз уж ты сумел уговорить Смерть сам, без посторонней помощи, то уж теперь-то мы вдвоем обязательно придумаем, как помочь беде.
Отправляйся спокойно домой и закажи у кузнеца самый прочный железный стул.
Когда придет день смерти, обкури стул полынным дымом и натри его корнем лапчатки, растопи печку и поставь стул так, чтобы на него светил огонь из печи.
Потом пригласи Смерть погреться у очага — она ведь тощая, постоянно зябнет… тогда и посмотрим, что из этого выйдет.
Яагуп поблагодарил мудреца и сделал все, как тот велел: заказал у кузнеца железный стул, обкурил его полынным дымом, натер корнем лапчатки, затопил печку и подвинул стул к печной дверке.
Потом выглянул в окно, посмотрел на дорогу и увидел, что Смерть уже шагает с горы.
Смерть вошла во двор, постучала посохом в окно и позвала:
— Яагуп, эй,
Яагуп!
Ты меня слышишь?
— Слышу, тетушка Смерть, слышу.
У меня на то и уши, чтобы слушать! — ответил Яагуп.
— Ну-ка, поторапливайся, да поживее, и давай-ка побыстрее отправимся в дорогу, — ведь и эти сто лет миновали!
— Да, миновали, нечистая сила, или как тебя величать! — кивнул Яагуп, — присядь-ка, отдохни маленько, погрейся у печки, а я пока саван надену.
Уставшая с дороги Смерть охотно согласилась, уселась на стул к печке, а Яагуп тем временем отправился в каморку надевать саван.
Вскоре он вернулся в комнату и сказал:
— Ну, тетушка Смерть, теперь пошли!
— Прекрасно, друг Яагуп, пошли! — воскликнула Смерть и хотела встать со стула.
Но не тут-то было!
Хочет она встать, но ничего из этого не выходит: ноги словно приросли к земле, спинка стула обхватила, словно клещами.
Попыталась Смерть встать, еще раз попыталась — никакого толку.
И, наконец, взмолилась:
— Что это за шутки,
Яагуп!
У тебя в бороде седина, а ведешь себя как мальчишка!
Будь добр, освободи меня!
— А чем ты, тетушка, меня отблагодаришь, если я тебя вызволю из беды? — спросил Яагуп, раскуривая трубку и улыбаясь.
— Получайте еще по пять лет жизни — и ты и твоя старуха! — предложила Смерть.
— Не хочу, этого нам мало, — ответил Яагуп.
— Ну, тогда по десять! — предложила Смерть.
— Все равно мало, — ответил Яагуп.
— Бери по двадцать! — предложила Смерть.
— Ну какая разница — пять или двадцать!
Эти годы пролетят, как птицы, — ответил Яагуп.
И торговался до тех пор, пока Смерть не пообещала еще по сто лет жизни.
Только после этого старик отправился к мудрецу, привел его к себе и попросил отпустить Смерть.
Смерть ужасно рассердилась за то, что ее так провели, плюнула и пошла своей дорогой.
Только в воротах она обернулась, погрозила костлявым пальцем и сказала:
— Плут, старый Яагуп, большой плут!
Разве можно так подводить друзей!
Погоди-погоди, уж ты, плут, меня больше не проведешь, когда я через сто лет за тобой явлюсь.
Хитрый старый Яагуп и его старуха прожили без всяких забот еще сто лет.
Вокруг них рождались, вырастали, старели и умирали люди, а они все жили и жили, не боясь ни болезней, ни бед.
Когда же миновали и эти сто лет,
Яагуп почувствовал себя настолько уставшим от долгой жизни, что сказал своей старухе:
— Ладно, теперь достаточно и мне да и тебе!
— Достаточно,
Яагуп, достаточно! — согласилась старуха.
И когда Смерть в третий раз пришла к ним, они встретили ее у ворот и поздоровались с гостьей за руку.
И Яагуп сказал:
— Ну, пошли, пора в дальнюю дорогу!
Ты не сердись, дружище Смерть, что я тебя столько раз подводил, но ведь жить и трудиться на земле так хорошо.
— Ну что ты,
Яагуп, с чего бы мне на тебя сердиться!
И я кое-что вижу и понимаю… И откуда взяться шутке, если мы сами не пошутим! — дружелюбно заявила Смерть.
И побрели три старых шутника по дороге, что вела на гору.
Новые лапти Яагупа поблескивали в лучах вечернего солнца — ведь путь был не ближний, не в старых же лаптях отправляться в такой путь.
