Если вскрыть мне горло,
я стану розой—
сердито-бордовым знаком любви,
и капли печали густого мороза
застынут росой на моей крови;
стебли рук упадут на дорог перевал,
выпуская пушистых шипов отару—
будут стеречь, чтоб никто не сорвал
лепестков для альковного дару;
бетонным гнёздам встав вперекор
я буду цвести, выпуская краску,
и плавить ваш охладелый взор
своей новой цветочной лаской.
Я—есть красота! И на моём затылке
прорастут бутоны, пробивши плоть:
Я—русский цветок стеклянной бутылки—
розой воспряну,
коль горло вспороть!
