Земную жизнь пройдя до середины,
Я очутился на холсте картины -
Всё по фэн-шую: рама, гвоздь, стена.
Руном белеют вдалеке овечки,
Под деревом, чуть ближе - человечки,
И я, бельмом, по центру полотна.
Журавль застыл в поклоне над криницей,
Светило в небе масляно лоснится,
Сияя сквозь почтенный кракелюр.
Хотелку утолили не мою ли,
Подсунув бесконечное "В июле"?
Покой и воля - всё, как я люблю?
Чего б и не обжиться в пасторали,
Тем паче, для меня так постарались
Те, кто превыше всяческих цензур?
Мгновенье останавливали, так-то!
Без всех гемоглобиновых контрактов
И текста после звёздочки внизу.
Но - на траве картинной не сидится,
Над маковкой - чернильной кляксой птица -
Не гадит хоть, спасибо и на том.
И, обозрев еще раз панораму,
Я задираю ногу через раму,
Прощаясь с идиллическим холстом.
Пускай здесь до тепла, как до Китая,
Зато пичуги гадят и летают
Под крышей ледяного мартобря.
И те, кого морозы не согнули,
В одно из утр окажутся в июле,
Исчёркав прежде пол-календаря.
