Самайн

В старые времена,

если пропадала собака, дочка, жена,

полагалось дождаться Самайна, заступить дорогу сидскому королю:

возвращай то, что я люблю!

Отдай мою женщину, с волосами цвета осенних листьев,

отдай мне собаку в зелёном ошейнике, моему послушную зову!

...И король наклонялся в седле, сам себе небеса и истина,

и казалось, что это смерть твоя, и глаза у неё бирюзовы.

А потом понимал, отражаясь в них бесконечно маленькой точкой -

он Самайн и дорога, и чтит свои же законы.

И он отдавал тебе твою Дженни, и твою запалённую гончую,

полубезумную от усталости, от дикого фейского гона.

И вы расставались почти друзьями - если можно дружить с ветрами.

И ты всё равно запирал ворота, когда они проносились

Но что делать мне? У меня ничего не украли,

мне просто не выдали этой нездешней силы!

И разве я вправе искать, где условная трасса перетекает

в хорошо утоптанную конями, ледяную и ветреную дорогу,

и стоять на этом ветру перед разъярёнными седоками,

с арфой в руках, самодельной, маленькой и убогой?

Говорить: верни мне меня, потому что сказки меня сломали -

сказки, что ты внушаешь горам и деревьям, снегам и дюнам,

И теперь мне нот не хватает, и слов человечьих мало,

дай мне коня, король, дай золотые звёздные струны!

Там, где двоится трасса, где справа асфальт, а слева позёмка

по траве ледяной ползёт, по цветам, багровым и синим,

там я стою, прижимая арфу, как закутанного ребёнка.

Скоро стемнеет. Скоро поедут сиды.