Валерий Тищенко
В городе Н.
**
В городе Н. постоянны дожди и туманы. Тянутся, тянутся, бусинки пасмурных дней. Парк нелюдим, мокнут краны, пусты рестораны. В лужах холодных застыли огни фонарей.
В городе Н. перемен ожидают едва ли. Как в холодце застывает
желание жить. Вроде живут, но как будто поумирали. Вечный вопрос не волнует их - быть иль не быть?
В городе Н. на «Заречной» дымит кочегарка.
Жарко. Не спит и не ленится брат-кочегар. Метр от двери до топки. У топки скамейка. Чёрная горка угля, всюду пар и вонючий угар. А на скамейке объедки от сыра и, с рюмкой, Глафира. Он не прогонит, она и приходит. Так-то ж не любовь…
А любовь - за рекой, а не где-то на краешке мира: Эх, если б знал! Целовал бы её вновь и вновь…
Там, на «Речной», медсестра заступила на сутки. Лампа и книга, журнал и гранёный стакан. Вынесет «утку», подремлет тревожно минутку. А п��сле, мечтая, читает любовный роман.
В этом романе встречаются люди в трамваях. На дискотеках, в аптеках, в метро и в кафе. Ночью и днём, в сентябре, в декабре или в мае, трезвыми люди влюбляются и под «шафэ»
Но от «Речной» до «Заречной» трамваи не ходят. Нашим героям не встретиться в них никогда. И параллельны реки берега, мост не строят. Что тут поделать, ну, что тут поделать? Беда…
К ней, раз в неделю, заходит очкарик-ботаник. Луком дыхнёт, принесёт пару вялых цветов. Высосет шкалик, попрыгает малость, как кролик. Даром живой…
Ну, какая тут, нафиг, любовь?..
А любовь - за рекой… Боже мой, почему так бывает, что живём мы не с теми кто нам предназначен судьбой? Жизнь идёт, время тает и тает, и тает…
И уносит надежду найти наш душевный покой.
35 за спиной, ему снится смех Верочки дочки. Ей уж 30 и снится Серёжка сынок. Где ж их встреча и, где их счастливые ночки?
Ну, перекинь через тёмную воду, мой Боже, мосток!
Но от «Речной» до «Заречной» трамваи не ходят.
Между ними река. И река глубока, глубока…
