Из
Жизни Клима
Не спалося господу Исусу,
И пошел господь гулять по звездам,
По небесной, золотой
Со звезды на звездочку ступая.
Провожали господа
Николай, епископ Мирликийский,
Да Фома-апостол, — только двое.
Думает господь большие думы,
Смотрит вниз, — внизу земля вертится,
Кубарем вертится черный шарик,
Чорт его железной плетью
Был я там»,— сказал Христос печально,
А Фома-апостол
И напомнил:
Чай, мы все оттуда».
Поглядел Христос во тьму
И спросил угодника
Кто это лежит там, у дороги,
Пьяный, что ли, сонный, аль
Нет,— ответил Николай
Это просто Васька
О хорошей жизни замечтался».
Тут Христос, мечтателю мирволя,
Опустился голубем на землю.
Встал пред Васькой, спрашивает
Я — Христос, узнал меня,
Васька перед богом — на колени,
Умилился духом, чуть не
Господи!— бормочет,— вот так штука!
Мы тебя сегодня и не ждали!
Что ж ты не сказался мне заране?
Я бы сбил народ тебе навстречу,
Мы бы тебя встретили со
Всем бы нашим,
Жиздринским
Усмехнулся Иисус в бородку,
Говорит он мужику
Я ведь на короткий срок явился,
Чтоб узнать: чего ты,
Вася,
Васька Калужанин рот разинул,
Обомлел от радости Василий,
И потом, слюну глотая,
Дай же ты мне, господи, целковый,
Знаешь, неразменный этот рублик,
Как его ни трать, а — не истратишь,
Как ты ни меняй — не разменяешь!»
Денег у меня с собою — нету.
Деньги у Фомы, у казначея,
Он теперь Иуду замещает...»...
Дьякон, на вопрос Клима: что же сделал Васька Калужанин с неразменным рублем?— задумчиво рассказал:— Вернулся Христос на небо, выпросил у Фомы целковый и бросил его Ваське.
Запил Василий, загулял, конечно, как же иначе-то?
Пьет да ест Васяга, девок портит,
Молодым парням гармоньи дарит,
Стариков — за бороды таскает,
Сам орет на всю Калуцку
Мне плевать на всё — земные люди.
Я хочу — грешу, хочу — спасаюсь!
Все равно: мне двери в рай открыты,
Мне Христос приятель закадышный».— А ужасный разбойник поволжский,
Никита, узнав, откуда у Васьки неразменный рубль, выкрал монету, влез, воровским манером, на небо и говорит Христу:
Ты,
Христос, неправильно сделал: я, за рубль, на великие грехи каждую неделю хожу, а ты его лентяю подарил, гуляке, — нехорошо это!..»
