Давным-давно жил-был на севере Шотландии один зажиточный фермер.
У него было семеро сыновей и одна дочь.
И младшему сыну люди дали очень странное прозвище - его прозвали Ассипатл, что значит:
Тот, кто валяется в золе".
Пожалуй,
Ассипатл заслужил эту кличку.
Мальчишка он был ленивый - не хотел работать на ферме, как работали его братья.
Целый день где-то носился, оборванный, нечесаный, и на уме у него были только тролли да великаны, эльфы да гномы.
В длинные летние дни, когда припекало солнце, когда пчелы жужжали, навевая дремоту, и даже крошечные насекомые двигались словно во сне, мальчик укладывался на кучу золы во дворе фермы.
Там он лежал часами, пересыпал золу между пальцами, как песок на морском берегу, грелся на солнышке и сам себе рассказывал сказки.
А братья его тем временем усердно работали в поле.
Они показывали пальцами на Ассипатла, смеялись над ним и говорили друг другу, что люди недаром прозвали его -
Тот, кто валяется в золе".
Совсем никудышный малый!
Когда старшие братья возвращались домой с работы, они гоняли младшего по поручениям и дразнили его, а мать заставляла его подметать полы, носить торф из торфяной кучи и воду из колодца и вообще выполнять такую работу, за какую никто другой не хотел браться.
Тяжело жилось Ассипатлу.
Частенько ему приходилось бы совсем туго, если бы не сестра.
Она его очень любила и терпеливо слушала его россказни.
И она никогда не смеялась над ним, не говорила, как братья, что он "все врет".
Но вот пришла беда.
По крайней мере - для несчастного Ассипатла.
У короля той страны, где жила семья фермера, была только одна дочь принцесса Джемделавли.
Отец горячо любил ее и ни в чем ей не отказывал.
Случилось так, что принцессе Джемделавли понадобилась прислужница. Однажды принцесса ехала верхом мимо фермы и увидела сестру Ассипатла, когда та стояла у калитки.
Девушка понравилась принцессе, и она попросила отца взять ее в услужение.
Король согласился сразу - он выполнял все желания дочери. Вскоре на ферму примчался вестник и передал фермеру приказание короля отпустить дочь во дворец.
Фермер очень обрадовался, что дочери его выпало такое счастье.
Обрадовались и мать ее, и шестеро братьев - словом, все домочадцы, кроме Ассипатла.
А он с грустью смотрел вслед сестре, когда та уезжала верхом на коне, гордясь своим новым нарядом и башмачками.
Эти башмачки отец сам ей сшил из коровьей кожи, чтобы она носила их, когда приедет во дворец и начнет служить принцессе, - дома-то она всегда бегала босиком.
Шло время, и вот однажды королевский гонец проскакал по весь опор по стране со страшной вестью.
Накануне вечером какие-то рыбаки, что выехали на лодках в море, завидели издали Местера Стуруорма, а все знают, что это - самый большой, самый главный и самый прославленный из всех Морских Змеев. В Писании он назван
Левиафаном", и живи он в наши дни - хвост его протянулся бы до Исландии, в то время как морда касалась бы Нордкапа.
Рыбаки видели, как страшное чудовище повернуло морду к берегу и то и дело открывало пасть и зловеще зевало.
Оно словно хотело показать, что проголодалось, и если его не накормят, оно погубит всех на земле - человека и зверя, птицу и ползучих тварей.
Все знали, что дыхание Змея отравлено ядом и как огнем опаляет все, на что он дышит.
Вздумай это страшное чудище поднять голову и дохнуть губительным жаром на сушу - цветущая страна через несколько недель превратилась бы в пустыню.
Когда разнеслась эта весть, люди помертвели от ужаса - ведь они знали, какая великая беда им грозит.
Король созвал всех своих советников в попросил их придумать, как помочь горю.
Целых три дня совещались эти важные бородатые мужи.
Многое они предложили, много мудрых суждений высказали, но - увы! - так и не смогли придумать, как прогнать Морского Змея.
Наконец к вечеру третьего дня, когда все уже перестали надеяться на спасение, дверь в палату совещаний открылась, и вошла королева.
Надо сказать, что королева была вторая жена короля.
В народе ее не любили, потому что она была женщина надменная и резкая.
Падчерицу свою, принцессу Джемделавли, она ненавидела, а с мужем своим, королем, беседовала гораздо реже, чем с одним знаменитым волшебником, которого все боялись.
Степенные советники неодобрительно посмотрели на королеву, когда она смело вошла в палату совещаний, стала у трона и заговорила громким голосом:
- Вы думаете, старейшины, что вы храбры и сильны и способны защищать народ.
Может, и так, когда вам приходится бороться со смертными.
Но тот враг, что теперь угрожает нашей стране, вам не по плечу.
Перед ним наше оружие все равно что солома.
Не силою рук можно его победить, а колдовством.
Итак, выслушайте мои слова, хоть я и женщина.
Посоветуйтесь с великим волшебником.
От него ничто не скрыто.
Он знает все тайны земли, воздуха и моря.
Ни королю, ни его приближенным этот совет не понравился.
Волшебника они ненавидели.
И к тому же им было известно, что королева в его власти.
Но ведь сами они ничего не могли придумать и не знали, где искать помощи.
Вот и пришлось им волей-неволей послушаться королевы и послать за колдуном.
Когда же он явился на зов и сел среди них, им стало не по себе.
Это был длинный, тощий, страшный человек; борода его свисала до колен, волосы окутывали его, словно плащом, а лицо у него было белее извести.
Казалось, он боялся солнца и всю жизнь просидел в темноте.
Советники и король смотрели на него косо.
Но ведь никто другой не мог им помочь.
Поэтому они рассказали ему все и попросили у него совета и помощи.
Колдун холодно ответил, что подумает, а завтра снова придет в палату совещаний и скажет, что надо делать.
На другой день он пришел и подал такой совет, что волосы у всех стали дыбом от ужаса.
- Только одним можно умилостивить Великого Змея и спасти страну, сказал волшебник. - Надо каждую субботу бросать ему на съедение семерых молодых девушек, самых красивых.
Попробуйте сделать это два-три раза, и если Морской Змей не смилуется и не уплывет прочь, тогда придется прибегнуть к другому, уже последнему средству.
Но оно так ужасно, что пока не стоит о нем говорить, чтобы не пугать людей раньше времени.
Что было делать королю и советникам?
Они и ненавидели волшебника, и боялись его.
Но, как ни тяжко им было, пришлось его послушаться.
И король поневоле издал жестокий указ.
И вот каждую субботу королевские слуги хватали семерых прекрасных, ни в чем не повинных девушек, приносили их на берег, связанных по рукам и ногам, и оставляли одних на утесе, что вдавался в море.
Чудовище протягивало свой длинный раздвоенный язык и слизывало девушек себе в пасть, а народ в ужасе смотрел на это с вершины высокого холма.
Вернее - мужчины смотрели с каменными лицами, а женщины закрывались передниками и громко рыдали.
- Неужто нет никакого другого средства?! - кричали они. - Неужто нельзя спасти страну как-нибудь иначе?
Но мужчины только стонали и качали головой.
- Нет другого средства, - говорили они, - нет!
И вот как-то раз негодующий детский голос прозвучал в толпе:
- Разве нет среди вас взрослого мужчины, готового сразиться с чудовищем, убить его и спасти жизнь девушкам?
Если нет, за это возьмусь я.
Я не боюсь Местера Стуруорма.
Это крикнул мальчик Ассипатл, и все удивленно оглянулись на него.
А он смотрел на громадного Морского Змея, гневно сжав кулаки, и его большие голубые глаза сверкали, полные жалости и возмущения.
- Бедный малый с ума сошел!
Разум у него помутился от этого зрелища, - перешептывались люди.
Они окружили мальчика, чтобы приласкать его и успокоить, но тут подошел старший брат Ассипатла и отвесил ему оплеуху.
- Тебе сражаться с Морским Змеем? - презрительно крикнул он. - Как бы не так!
Ступай домой, заройся в свою золу и перестань болтать чушь.
Он схватил Ассипатла и потащил к братьям, и потом все они пошли домой.
Но Ассипатл все время твердил, что убьет Морского Змея, а старшие братья до того рассердились на "хвастунишку", что принялись бросать в него камнями, и мальчику пришлось спасаться бегством.
В тот же вечер шестеро братьев молотили рожь в риге, Ассипатл, как всегда, лежал в золе и думая свою думу, пока не пришла его мать и не приказала ему сбегать к братьям позвать их ужинать.
Ассипатл встал - он ведь был довольно послушный сын.
Но едва он вошел в ригу, братья бросились на него, в отместку за то, что он убежал от них днем, сшибли его с ног и так завалили соломой, что, не приди сам фермер узнать, почему они так замешкались,
Ассипатл, пожалуй, задохнулся бы.
За ужином мать стала бранить старших сыновей.
Она говорила, что только трусы набрасываются всем скопом на того, кто моложе и меньше их.
Тут Ассипатл перестал есть овсянку, поднял глаза и сказал:
- Не огорчайся, мать!
Я сам не хотел с ними драться.
А захотел бы, так всех бы отколотил.
- Почему ж ты не попробовал? - закричали братья.
- Потому что не хочу попусту тратить силы.
Они мне понадобятся, когда я пойду сражаться с громадиной Змеем, - спокойно ответил Ассипатл.
Тут уж все его родные захохотали пуще прежнего.
А время все шло.
Каждую субботу семерых девушек бросали чудищу на съедение.
И наконец в народе заговорили, что пора с этим покончить, а не то в стране не останется ни одной девушки.
Король опять созвал своих старейшин.
Они долго совещались и решили, что надо еще раз послать за волшебником и спросить у него, какое другое, последнее, средство он знает.
- Что бы это ни было, - говорили старейшины, - хуже, чем мы поступаем теперь, поступить нельзя.
Но они не знали, чем грозит новое средство.
Надо сказать, что жестокая королева ненавидела свою падчерицу, принцессу Джемделавли, и злому волшебнику это было известно.
Знал он и то, что королева не прочь совсем избавиться от падчерицы; вот он и придумал, как ему угодить королеве.
Он явился на совещание, притворясь очень огорченным, и сказал, что остается сделать только одно: отдать принцессу Джемделавли Морскому Змею.
Тогда уж он наверно уплывет.
Как только он это сказал, зловещая тишина наступила в палате совещаний.
Все закрыли себе лица руками, потому что никто не решался взглянуть на короля.
Король нежно любил свою дочь и берег ее как зеницу ока.
Но он был справедлив и понимал, что нельзя щадить свое родное дитя, когда заставляешь других отцов жертвовать дочерьми ради спасения родины.
Он пошел к принцессе и поговорил с нею.
Потом вернулся к старейшинам и дрожащим голосом объявил, что и он сам, и его дочь готовы на жертву.
- Она мое единственное дитя, - сказал король, - она последняя в нашем роду.
Однако оба мы полагаем, что ей нужно отдать жизнь ради спасения родной страны.
Соленые слезы потекли по щекам суровых бородатых мужей, когда они выслушали короля.
Ведь все они знали, как ему дорога принцесса Джемделавли.
Однако они нашли, что слова короля - это мудрые слова и что решение он принял верное и справедливое.
Конечно, лучше погибнуть одной девушке, хоть она и королевской крови, чем толпам других девушек погибать неделя за неделей и - без всякой пользы.
Тяжело вздыхали советники.
И вот престарелый законник, глава Королевского совета, встал, чтобы произнести смертный приговор принцессе. Но он еще не успел вымолвить ни слова, как вдруг выступил вперед королевский оруженосец.
- Природа учит нас, что у каждого гада есть хвост, - сказал он.
Сейчас ваш законник произнесет приговор, а приговор этот поистине ядовитый гад.
Значит, у него должен быть хвост.
И вот какой хвост: если Владыка Морской Змей поглотит принцессу, но не удалится немедленно, следует угостить его уже не девушкой, нежной и юной, а вот этим тощим, жутким, старым колдуном!
Не успел он это сказать, как раздались столь громкие возгласы одобрения, что злой волшебник весь съежился и его бледное лицо помертвело.
И вот приговор произнесли, но было решено, что его приведут в исполнение только через три недели, чтобы на это время король разослал своих послов во все соседние королевства.
Послы должны были объявить, что любой храбрец, который сможет прогнать чудище и спасти принцессу, получит ее в жены.
А в приданое за нею ему дадут все королевство и, кроме того, прославленный королевский меч, что в древности принадлежал скандинавскому богу Одину.
Этим мечом Один сражался и побеждал всех своих врагов.
Меч назывался
Сиккерснеппер", что значит
Верноразящий", и ни один человек не мог устоять против него.
Слухи об этих решениях разнеслись по всей стране, и каждый человек в ней оплакивал принцессу Джемделавли - ведь ей грозила такая страшная гибель!
Оплакивали ее и фермер, отец Ассипатла, и его жена, и шестеро их сыновей - словом, все домочадцы, кроме самого Ассипатла.
А он сидел на куче золы и молчал.
Когда же в соседних королевствах узнали про воззвание короля, все молодые храбрецы встрепенулись.
Им казалось, что убить морское чудище не так уж трудно, а прекрасную жену, цветущее королевство и добрый меч найдешь не каждый день.
И вот тридцать шесть воинов прибыли в королевский дворец, и каждый твердо надеялся получить обещанную награду.
Но король послал их всех посмотреть на громадного Змея, что лежал в море, разевая необъятную пасть.
И когда воины увидели его, двенадцать человек из них внезапно занемогли, а двенадцать так испугались, что пустились бежать без оглядки и ни разу не остановились, пока не добрались до своих родных мест.
Итак, лишь двенадцать из тридцати шести храбрецов вернулись в королевский дворец, но и эти до того приуныли, когда поняли, какой подвиг взялись совершить, что храбрости их как не бывало.
Ни один даже не попытался убить Морского Змея.
Три недели прошли медленно.
И вот наступил вечер накануне того дня, когда должны были принести в жертву принцессу.
В тот вечер король решил хоть немного развлечь своих гостей и устроил торжественный ужин.
Невеселый это был пир: все только и думали о том, какое страшное дело должно свершиться завтра, и никто не мог ни есть, ни пить.
А когда ужин кончился и все отошли ко сну, кроме короля и его старого оруженосца, король вернулся в главный зал и медленно взошел на свой трон, стоявший на высоком помосте.
Этот трон был непохож на теперешние: это был просто огромный ларь, и в нем король хранил все самые дорогие свои сокровища.
Дрожащими руками отодвинул старый король железные засовы, поднял крышку ларя и вынул чудесный меч Верноразящий, тот, что некогда принадлежал богу Одину.
Преданный оруженосец когда-то бился плечом к плечу с королем в сотнях битв и теперь смотрел на него с великим состраданием.
- Зачем ты вынул свой меч? - тихо спросил он. - Ведь для тебя дни битв миновали.
Ты доблестно сражался, господин мой, когда рука твоя была сильной и верной.
Но когда воину восемь десятков лет, да еще шестнадцать, как исполнилось тебе, пора ему посылать в бой других людей, помоложе.
Старый король в гневе повернулся к нему, и глаза его загорелись, как в былые дни.
- Замолчи! - крикнул он. - Не то я подниму свой меч на тебя.
Неужто ты думаешь, что я отдам на съедение чудищу свою единственную дочь, а сам пальцем не пошевельну, чтобы ее спасти, когда никто другой за это не берется?
Говорю тебе, нет, - клянусь на этом мече, - и он скрестил большие пальцы обеих рук на Верноразящем, - что и меч и я, мы погибнем, прежде чем хоть волос упадет с головы моей дочери.
Итак, ступай, мой старый товарищ, прикажи приготовить мою ладью, поставить на ней паруса и повернуть ее носом к морю.
Я сам пойду сражаться с Морским Змеем.
А если я не вернусь, поручаю тебе защищать мою возлюбленную дочь.
Гибель моя, может статься, спасет жизнь ей.
В тот вечер на ферме родителей Ассипатла люди улеглись спать рано: наутро все домочадцы собирались подняться на вершину холма у моря, чтобы увидеть, как Морской Змей поглотит принцессу.
Все, кроме Ассипатла, его решили оставить дома стеречь гусей.
Мальчик так огорчился, что не мог спать, - ведь он задумал большое дело!
Он ворочался с боку на бок в своем углу на куче золы и вдруг услышал, как его родители разговаривают, лежа на своей широкой кровати.
Ассипатл прислушался и понял, что они ссорятся.
- До холма над морем очень уж далеко, - говорила мать Ассипатла.
Боюсь, что пешком мне туда не добраться.
Лучше останусь дома.
- Ну нет, - возразил отец. - С какой стати тебе сидеть дома, когда там вся округа соберется?
Садись в седло ко мне за спину.
Поедем вместе на моей доброй кобыле Быстроножке.
- Не хочется мне, чтобы ты беспокоился - брал меня с собой, - сказала его жена. - А потому не хочется, что, по-моему, ты меня уже не любишь так, как любил раньше.
- Да ты помешалась! - в досаде крикнул фермер. - Почему ты думаешь, что я тебя разлюбил?
- Потому что ты перестал рассказывать мне свои тайны, - ответила фермерша. - Да вот, недалеко ходить, возьмем хоть эту самую Быстроножку.
Целых пять лет я умоляла тебя сказать мне, почему, когда ты сам едешь на ней верхом, она летит быстрее ветра, а если кто другой на нее сядет, она тащится, словно убогая старая кляча.
Фермер рассмеялся.
- Я не потому скрывал это от тебя, хозяйка, что мало тебя любил, сказал он, - а потому, что мало тебе доверял.
Ведь бабий язык болтает без удержу, а я не хотел, чтобы другие люди узнали про мою тайну.
Но уж если это тебя огорчает, я, так и быть, скажу тебе все...
Слушай!
Когда я хочу остановить Быстроножку, я один раз хлопаю ее по левому боку.
Когда хочу, чтобы она бежала, как бегут другие лошади, я два раза хлопаю ее по правому боку.
А уж когда мне нужно, чтоб она летела как ветер, я свищу в гусиное горлышко.
Но ведь я не знаю, когда мне понадобится, чтобы она летела как ветер, и потому всегда ношу с собой гусиное горлышко в левом кармане куртки.
- Значит, вот как ты управляешься с этой лошадью, - сказала фермерша, очень довольная, - и вот куда у нас деваются гусиные горлышки! Ну и хитрец же ты, хозяин!
А теперь, когда я про все узнала, можно мне и заснуть.
Ассипатл уже перестал ворочаться с боку на бок в золе.
Он тихо сидел в своем уголке, и глаза его сверкали.
Мальчик понял, что наконец-то пришел его час.
Он терпеливо ждал, пока не догадался по дыханию родителей, что они заснули.
Потом подкрался к отцовской одежде, вытащил гусиное горлышко из кармана куртки и бесшумно выскользнул из дому.
А как только выбежал во двор, стрелой помчался на конюшню, оседлал и взнуздал Быстроножку, закинул поводья ей на шею и вывел ее за ворота.
Добрая кобылка не привыкла к Ассипатлу.
Она становилась на дыбы, лягалась, рвалась вперед.
Но мальчик вспомнил про слова отца и хлопнул ее по левому боку.
Быстроножка тотчас стала как вкопанная.
Ассипатл вскочил на нее, хлопнул ее два раза по правому боку, и добрая лошадь с громким ржанием побежала рысью.
Топот ее копыт в ночной тишине поднял на ноги весь дом. Фермер и шестеро его сыновей, спотыкаясь, помчались вниз по лестнице, в тревоге крича друг другу, что кто-то, должно быть, увел Быстроножку.
Фермер первый добрался до двери, и когда увидел при свете звезд, как убегает его любимая лошадь, заорал во весь голос:
- Вор!
Вор!
Держи вора!
Тпру,
Быстроножка, тпру!
Быстроножка услышала голос хозяина и сразу остановилась.
Ну, я пропал!" - подумал Ассипатл.
Ведь он знал, что его отец и братья бегают быстро и вот-вот подбегут к нему.
А Быстроножка - ни с места!
Но, к счастью, он вспомнил про гусиное горлышко.
Вынул его из кармана и свистнул.
Резвая кобыла тотчас же рванулась вперед, помчалась быстро, как ветер, и одним скачком перемахнула через холм.
Погоня и десятка шагов пробежать не успела, как осталась далеко позади.
Заря уже занималась, когда мальчик увидел море.
Там, впереди, на волнах лежало громадное чудовище, и Ассипатл знал, что должен его убить, затем он и примчался сюда издалека.
Всякий сказал бы, что глупо даже мечтать об этом.
Ведь Ассипатл был щуплый, безоружный юнец, а Владыка Морской Змей был так велик, что, как говорили люди, длина его равнялась четверти земной окружности.
Язык его был раздвоен на конце и походил на вилы.
И этими вилами он мог ухватить все, что хотел, сунуть себе в пасть и сожрать.
Однако Ассипатл не испугался - под его лохмотьями билось сердце героя.
Ну, брат, теперь берегись! - сказал он себе. - Не хватает силы - выручит хитрость".
Ассипатл соскочил с Быстроножки, привязал добрую лошадь к дереву, а сам пошел пешком, внимательно глядя по сторонам.
И вот он заметил на опушке леса небольшой домик.
Дверь его была не заперта.
Мальчик вошел и увидел, что старуха хозяйка крепко спит на кровати.
Он не стал ее беспокоить, сам снял с полки чугунок и внимательно осмотрел его.
Это мне пригодится, - подумал он, - а старушка, наверное, не рассердится, когда узнает, что я взял чугунок, чтобы спасти жизнь принцессе".
Потом он вытащил из очага кусок рдеющего торфа, сунул его в чугунок и пошел своей дорогой.
В море, у самого берега, он увидел королевскую ладью.
Она была уже под парусами, и нос ее был повернут в сторону Владыки Морского Змея. Ладью сторожил лодочник.
- Какое холодное утро! - сказал ему Ассипатл. - Неужто ты тут не замерз?
Хочешь, пойди на берег, пробегись и согрейся, а я сяду в ладью и буду ее сторожить, пока ты не вернешься.
- Как бы не так! - возразил лодочник. - А что скажет король, если он сейчас придет?
Увидит, что я оставил его славную ладью под охраной такого сопляка, как ты, а сам греюсь на песочке, и что тогда будет? Пожалуй, голову снесут!
- Как хочешь, - небрежно бросил Ассипатл и принялся что-то искать на берегу среди камней. - А я пока поищу хороших ракушек и зажарю их себе на завтрак.
И вот мальчик набрал ракушек, а потом начал рыть ямку в песке, чтобы положить туда рдеющий торф.
Лодочник с завистью смотрел на него: ему тоже захотелось есть.
Но вдруг Ассипатл закричал и запрыгал:
- Золото, золото!
Клянусь богом Тором, кто бы подумал, что здесь найдется золото?!
Тут уж лодочник не выдержал - позабыл и про короля, и про свою голову.
Выскочил из ладьи, отпихнул Ассипатла и стал торопливо рыться в песке.
Тогда Ассипатл схватил свой чугунок, вскочил в ладью, оттолкнул ее от берега и успел проплыть по морю полмили, прежде чем лодочник понял, как его одурачили.
Ведь он, конечно, не нашел никакого золота.
Лодочник очень рассердился, а старый король рассердился еще больше, когда вместе с придворными спустился на берег.
В руке у него был славный меч Верноразящий - ведь он все еще лелеял несбыточную надежду, что ему, слабому, дряхлому старику, удастся победить чудище и спасти дочь.
Но теперь, когда ладья уплыла, даже эта надежда угасла. Королю оставалось только стоять на берегу среди все прибывающей толпы подданных и ждать, что будет.
И вот что было.
Ассипатл медленно плыл по морю, не отрывая глаз от Морского Змея.
Вскоре он заметил, что страшное чудище время от времени зевает, словно ждет не дождется кормежки.
И всякий раз, как оно зевало, громадный поток воды устремлялся ему в глотку, затем снова выливался наружу через огромные жабры.
И вот храбрый мальчик спустил парус и направил нос ладьи прямо к пасти чудища.
Как только оно зевнуло опять, ладью вместе с мальчиком втянуло в пасть, и они провалились через глотку Морского Змея в его темную утробу.
Ладья плыла там все дальше и дальше, но вскоре вода стала убывать и выливаться из громадных жабр змея.
Наконец ладья как бы стала на мель. Тут Ассипатл выскочил из нее с чугунком в руках и побежал на поиски.
Немного погодя он добрался до печени чудища.
А он знал, что в рыбьей печени много жира.
Мальчик прокопал в ней дырку и сунул туда рдеющий торф.
Какой тут вспыхнул пожар!
Ассипатл едва успел вовремя вскочить в ладью - у Морского Змея начались такие судороги, что он отрыгнул ладью, и ее выбросило прямо на сушу целую и невредимую.
На море поднялось такое волнение, что и королю, и его дочери (она к тому времени уже сошла на берег, одетая, как невеста, в белое платье), и всем придворным, и всем деревенским жителям пришлось искать убежище на вершине холма.
С этого безопасного места они теперь смотрели на море, ожидая, что будет дальше.
А Владыка Морской Змей заметался во все стороны, извиваясь и корчась.
Он высунул из воды свою отвратительную голову, а язык его взметнулся и с такой силой ударил по земле, что прорыл в ней огромную трещину.
В эту трещину хлынуло море, и оно образовало кривой пролив, который теперь отделяет Данию от Швеции и Норвегии.
Потом у чудища выпало несколько зубов.
Они не потонули, но образовали острова, которые теперь называются Оркнейскими островами.
Немного погодя у чудища выпало еще несколько зубов, и они тоже превратились в острова. Их мы теперь называем Шетландскими островами.
Затем Змей свернулся в комок и издох.
Этот комок превратился в остров Исландию.
В недрах его все еще горит огонь - тот самый огонь, который когда-то зажег Ассипатл куском рдеющего торфа.
Вот почему в этой холодной стране иные горы извергают пламя.
Когда все наконец поняли, что Владыка Морской Змей действительно мертв, король, не помня себя от радости, обнял Ассипатла, поцеловал его и назвал своим сыном.
Он снял с себя королевскую мантию, надел на мальчика и опоясал его своим добрым мечом Верноразящим.
Затем король подозвал дочь, принцессу Джемделавли, вложил ее руку в руку Ассипатла и объявил, что, когда придет время, она станет женой этого героя, и он будет правителем всего королевства.
Тут все сели на коней, причем Ассипатл ехал верхом на Быстроножке рядом с принцессой, и, счастливые, вернулись в королевский дворец.
Но как только они подъехали к воротам, навстречу им выбежала прислужница, сестра Ассипатла.
Она попросила принцессу наклониться и прошептала ей что-то на ухо.
Лицо у принцессы потемнело; она повернула назад свою лошадь, поскакала к отцу - он вместе с придворными ехал позади - и передала ему слова прислужницы.
Лицо короля тоже потемнело, как грозовая туча.
Вот что оказалось: жестокая королева обрадовалась, что навсегда избавилась от падчерицы, и все утро миловалась со злым волшебником, благо старый король уехал.
- Его надо тотчас же казнить! - воскликнул король. - Нет ему прощения!
- Трудно будет найти его, ваше величество, - сказала прислужница.
Вот уже час, как он бежал вместе с королевой на самых резвых коня, какие только нашлись в конюшне.
- А я догоню его! - крикнул Ассипатл и быстрее ветра помчался за беглецами на своей доброй кобыле Быстроножке.
Вскоре он их почти догнал, выхватил свой меч и громко приказал им остановиться.
Они услышали крик, обернулись и расхохотались, увидев, что это всего лишь тот мальчик, что всегда валяется в золе.
- Дерзкий мальчишка!
Я его проучу! - крикнул волшебник и ринулся навстречу Ассипатлу.
Он никогда не был воином, но знал, что обычное оружие не может повредить его заколдованному телу, и ничего не боялся.
Но он не знал, что Ассипатл держит в руке тот самый меч, каким великий бог Один победил всех своих врагов.
Мальчик одним ударом меча сразил волшебника, и тот мертвым свалился с коня.
Тут подъехали придворные.
Они тоже пустились в погоню, но лошади у них были не такие резвые, как Быстроножка.
Придворные схватили за повод коня королевы и отвели его вместе со всадницей ко дворцу.
Королеву привели в совет, судили и повелели заточить ее в высокой башне.
Там она и протомилась до конца своих дней.
Когда Ассипатл стал взрослым, он женился на принцессе Джемделавли, и множество гостей пировало и веселилось на их свадьбе.
Когда же старый король умер, молодые заступили его место и долгие годы правили королевством.
